Неточные совпадения
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он
же (он знал очень
хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
—
Хорошо,
хорошо, поскорей, пожалуйста, — отвечал Левин, с трудом удерживая улыбку счастья, выступавшую невольно на его лице. «Да, — думал он, — вот это жизнь, вот это счастье! Вместе, сказала она, давайте кататься вместе. Сказать ей теперь? Но ведь я оттого и боюсь сказать, что теперь я счастлив, счастлив хоть надеждой… А тогда?… Но надо
же! надо, надо! Прочь слабость!»
— Ну,
хорошо,
хорошо!… Да что ж ужин? А, вот и он, — проговорил он, увидав лакея с подносом. — Сюда, сюда ставь, — проговорил он сердито и тотчас
же взял водку, налил рюмку и жадно выпил. — Выпей, хочешь? — обратился он к брату, тотчас
же повеселев.
«Ну
хорошо, электричество и теплота одно и то
же; но возможно ли в уравнении для решения вопроса поставить одну величину вместо другой?
Ласка всё подсовывала голову под его руку. Он погладил ее, и она тут
же у ног его свернулась кольцом, положив голову на высунувшуюся заднюю лапу. И в знак того, что теперь всё
хорошо и благополучно, она слегка раскрыла рот, почмокала губами и, лучше уложив около старых зуб липкие губы, затихла в блаженном спокойствии. Левин внимательно следил за этим последним ее движением.
— Очень рад, — сказал он холодно, — по понедельникам мы принимаем. — Затем, отпустив совсем Вронского, он сказал жене: — и как
хорошо, что у меня именно было полчаса времени, чтобы встретить тебя и что я мог показать тебе свою нежность, — продолжал он тем
же шуточным тоном.
— Какую ж вы можете иметь надежду? — сказала Бетси, оскорбившись за своего друга — entendons nous… [поймем друг друга…]—Но в глазах ее бегали огоньки, говорившие, что она очень
хорошо, и точно так
же как и он, понимает, какую он мог иметь, надежду.
Варенька казалась совершенно равнодушною к тому, что тут были незнакомые ей лица, и тотчас
же подошла к фортепьяно. Она не умела себе акомпанировать, но прекрасно читала ноты голосом. Кити,
хорошо игравшая, акомпанировала ей.
Княгиня попросила Вареньку спеть еще, и Варенька спела другую пиесу так
же ровно, отчетливо и
хорошо, прямо стоя у фортепьяно и отбивая по ним такт своею худою смуглою рукой.
— Нет, — отвечала Варенька, положив свою руку на ноты и улыбаясь, — нет, споемте это. И она спела это так
же спокойно, холодно и
хорошо, как и прежде.
Так они прошли первый ряд. И длинный ряд этот показался особенно труден Левину; но зато, когда ряд был дойден, и Тит, вскинув на плечо косу, медленными шагами пошел заходить по следам, оставленным его каблуками по прокосу, и Левин точно так
же пошел по своему прокосу. Несмотря на то, что пот катил градом по его лицу и капал с носа и вся спина его была мокра, как вымоченная в воде, — ему было очень
хорошо. В особенности радовало его то, что он знал теперь, что выдержит.
— Какой
же дождь? Чуть покрапал. Так я сейчас приду. Так ты
хорошо провел день? Ну, и отлично. — И Левин ушел одеваться.
Он прочел письмо и остался им доволен, особенно тем, что он вспомнил приложить деньги; не было ни жестокого слова, ни упрека, но не было и снисходительности. Главное
же — был золотой мост для возвращения. Сложив письмо и загладив его большим массивным ножом слоновой кости и уложив в конверт с деньгами, он с удовольствием, которое всегда возбуждаемо было в нем обращением со своими
хорошо устроенными письменными принадлежностями, позвонил.
Он видел, что Россия имеет прекрасные земли, прекрасных рабочих и что в некоторых случаях, как у мужика на половине дороги, рабочие и земля производят много, в большинстве
же случаев, когда по-европейски прикладывается капитал, производят мало, и что происходит это только оттого, что рабочие хотят работать и работают
хорошо одним им свойственным образом, и что это противодействие не случайное, а постоянное, имеющее основание в духе народа.
Он видел
хорошо написанное (и то даже не
хорошо, — он ясно видел теперь кучу недостатков) повторение тех бесконечных Христов Тициана, Рафаеля, Рубенса и тех
же воинов и Пилата.
Кити
же, очевидно, не думала и не имела времени думать о себе; она думала о нем, потому что знала что-то, и всё выходило
хорошо.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему
хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том
же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
—
Хорошо, я поговорю. Но как
же она сама не думает? — сказала Дарья Александровна, вдруг почему-то при этом вспоминая странную новую привычку Анны щуриться. И ей вспомнилось, что Анна щурилась, именно когда дело касалось задушевных сторон жизни. «Точно она на свою жизнь щурится, чтобы не всё видеть», подумала Долли. — Непременно, я для себя и для нее буду говорить с ней, — отвечала Дарья Александровна на его выражение благодарности.
Обед, вина, сервировка — всё это было очень
хорошо, но всё это было такое, какое видела Дарья Александровна на званых обедах и балах, от которых она отвыкла, и с тем
же характером безличности и напряженности; и потому в обыкновенный день и в маленьком кружке всё это произвело на нее неприятное впечатление.
— Очень приятно. Как
же! Очень
хорошо помню. В прошлом году у Николая Ивановича, предводителя.
― Где изволите стоять? ― и тотчас
же записал в большую,
хорошо переплетенную книжку.
Было что-то оскорбительное в том, что он сказал: «вот это
хорошо», как говорят ребенку, когда он перестал капризничать, и еще более была оскорбительна та противоположность между ее виноватым и его самоуверенным тоном; и она на мгновенье почувствовала в себе поднимающееся желание борьбы; но, сделав усилие над собой, она подавила его и встретила Вронского так
же весело.
И я и миллионы людей, живших века тому назад и живущих теперь, мужики, нищие духом и мудрецы, думавшие и писавшие об этом, своим неясным языком говорящие то
же, — мы все согласны в этом одном: для чего надо жить и что
хорошо.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Вот
хорошо! а у меня глаза разве не темные? самые темные. Какой вздор говорит! Как
же не темные, когда я и гадаю про себя всегда на трефовую даму?
Женщины должны бы желать, чтоб все мужчины их так
же хорошо знали, как я, потому что я люблю их во сто раз больше с тех пор, как их не боюсь и постиг их мелкие слабости.
— Прошу вас, — продолжал я тем
же тоном, — прошу вас сейчас
же отказаться от ваших слов; вы очень
хорошо знаете, что это выдумка. Я не думаю, чтоб равнодушие женщины к вашим блестящим достоинствам заслуживало такое ужасное мщение. Подумайте хорошенько: поддерживая ваше мнение, вы теряете право на имя благородного человека и рискуете жизнью.
—
Хорошо! — сказал я капитану, — если так, то мы будем с вами стреляться на тех
же условиях…
— То зачем
же ее преследовать, тревожить, волновать ее воображение?.. О, я тебя
хорошо знаю! Послушай, если ты хочешь, чтоб я тебе верила, то приезжай через неделю в Кисловодск; послезавтра мы переезжаем туда. Княгиня остается здесь дольше. Найми квартиру рядом; мы будем жить в большом доме близ источника, в мезонине; внизу княгиня Лиговская, а рядом есть дом того
же хозяина, который еще не занят… Приедешь?..