Неточные совпадения
— Но, Долли, что же делать, что же делать? Как
лучше поступить в этом ужасном
положении? — вот о чем надо подумать.
— Из всякого
положения есть выход. Нужно решиться, — сказал он. — Всё
лучше, чем то
положение, в котором ты живешь. Я ведь вижу, как ты мучаешься всем, и светом, и сыном, и мужем.
— Но ради Бога, что же
лучше? Оставить сына или продолжать это унизительное
положение?
«Всё равно, — подумал Алексей Александрович, — тем
лучше: я сейчас объявлю о своем
положении в отношении к его сестре и объясню, почему я не могу обедать у него».
Он считал, что для Анны было бы
лучше прервать сношения с Вронским, но, если они все находят, что это невозможно, он готов был даже вновь допустить эти сношения, только бы не срамить детей, не лишаться их и не изменить своего
положения.
Как ни было это дурно, это было всё-таки
лучше, чем разрыв, при котором она становилась в безвыходное, позорное
положение, а он сам лишался всего, что любил.
С тем тактом, которого так много было у обоих, они за границей, избегая русских дам, никогда не ставили себя в фальшивое
положение и везде встречали людей, которые притворялись, что вполне понимали их взаимное
положение гораздо
лучше, чем они сами понимали его.
— Потом он такое занимает
положение в свете, что ему ни состояние, ни
положение в свете его жены совершенно не нужны. Ему нужно одно —
хорошую, милую жену, спокойную.
— Ты пойми ужас и комизм моего
положения, — продолжал он отчаянным шопотом, — что он у меня в доме, что он ничего неприличного собственно ведь не сделал, кроме этой развязности и поджимания ног. Он считает это самым
хорошим тоном, и потому я должен быть любезен с ним.
Все эти хлопоты, хождение из места в место, разговоры с очень добрыми,
хорошими людьми, понимающими вполне неприятность
положения просителя, но не могущими пособить ему, всё это напряжение, не дающее никаких результатов, произвело в Левине чувство мучительное, подобное тому досадному бессилию, которое испытываешь во сне, когда хочешь употребить физическую силу.
— Позволь мне не верить, — мягко возразил Степан Аркадьич. —
Положение ее и мучительно для нее и безо всякой выгоды для кого бы то ни было. Она заслужила его, ты скажешь. Она знает это и не просит тебя; она прямо говорит, что она ничего не смеет просить. Но я, мы все родные, все любящие ее просим, умоляем тебя. За что она мучается? Кому от этого
лучше?
Откуп тоже не ушел. Не стесняясь личным знакомством и некоторым родством с толстым Четвериковым, Калинович пригласил его к себе и объяснил, что, так как дела его в очень
хорошем положении, то не угодно ли будет ему хоть несколько расплатиться с обществом, от которого он миллионы наживает, и пожертвовать тысяч десять серебром на украшение города. Можно себе представить, что почувствовал при этих словах скупой и жадный Четвериков!
Неточные совпадения
«Я не думаю, что Иван Акимович оставил завещание, это было бы не в его характере. Но, если б ты захотел — от своего имени и от имени брата — ознакомиться с имущественным
положением И. А., Тимофей Степанович рекомендует тебе
хорошего адвоката». Дальше следовал адрес известного цивилиста.
Красавина. Против тебя превелегию, что я завсегда могу быть
лучше тебя и во всем превозвышена; а тебя в лабет поставят (здесь это выражение употреблено в смысле: поставят в конфузное
положение — Прим. А. Н. Островского).
Многим женщинам не нужно ничего этого: раз вышедши замуж, они покорно принимают и
хорошие и дурные качества мужа, безусловно мирятся с приготовленным им
положением и сферой или так же покорно уступают первому случайному увлечению, сразу признавая невозможным или не находя нужным противиться ему: «Судьба, дескать, страсти, женщина — создание слабое» и т. д.
— Как же я могу помочь, когда не знаю ни твоего горя, ни опасности? Откройся мне, и тогда простой анализ чужого ума разъяснит тебе твои сомнения, удалит, может быть, затруднения, выведет на дорогу… Иногда довольно взглянуть ясно и трезво на свое
положение, и уже от одного сознания становится легче. Ты сама не можешь: дай мне взглянуть со стороны. Ты знаешь, два ума
лучше одного…
— Зачем я не раньше почувствовала… ужас своего
положения — хотите вы спросить? Да, этот вопрос и упрек давно мы должны бы были сделать себе оба и тогда, ответив на него искренно друг другу и самим себе, не ходили бы больше! Поздно!.. — шептала она задумчиво, — впрочем,
лучше поздно, чем никогда! Мы сегодня должны один другому ответить на вопрос: чего мы хотели и ждали друг от друга!..