Хотя он и находил надежды Петреску несколько преувеличенными, но не отрицал, что некоторые из его больных выздоровели именно только благодаря примененному им способу Петреску; по мнению автора, способ этот можно бы рекомендовать как последнее средство в
тяжелых случаях у алкоголиков и стариков.
Всего только полтора месяца прошло со дня
тяжелого случая, закончившегося уходом любимого «маэстро», а кажется, что больше года уже пролетело с того злополучного часа. Он действительно, потерян для нас — и безвозвратно. Ушел «маэстро» и как будто унес с собою нашу беспечную юность, наше веселое ребячество.
Неточные совпадения
Во всяком
случае, в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что весь его труд в настоящем
случае заключается только в том, что он исправил
тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина, и это одно уже может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.
Кончив экзамены, Самгин решил съездить дня на три домой, а затем — по Волге на Кавказ. Домой ехать очень не хотелось; там Лидия, мать, Варавка, Спивак — люди почти в равной степени
тяжелые, не нужные ему. Там «Наш край», Дронов, Иноков — это тоже мало приятно.
Случай указал ему другой путь; он уже укладывал вещи, когда подали телеграмму от матери.
Но
тяжелый наш фрегат, с грузом не на одну сотню тысяч пуд, точно обрадовался
случаю и лег прочно на песок, как иногда добрый пьяница, тоже «нагрузившись» и долго шлепая неверными стопами по грязи, вдруг возьмет да и ляжет средь дороги. Напрасно трезвый товарищ толкает его в бока, приподнимает то руку, то ногу, иногда голову. Рука, нога и голова падают снова как мертвые. Гуляка лежит тяжело, неподвижно и безнадежно, пока не придут двое «городовых» на помощь.
Хотя, к несчастию, не понимают эти юноши, что жертва жизнию есть, может быть, самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких
случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью жизни пять-шесть лет на трудное,
тяжелое учение, на науку, хотя бы для того только, чтобы удесятерить в себе силы для служения той же правде и тому же подвигу, который излюбил и который предложил себе совершить, — такая жертва сплошь да рядом для многих из них почти совсем не по силам.
Сидение на месте в таких
случаях тяжелее похода.