Неточные совпадения
Неприятнее всего была
та первая минута, когда он,
вернувшись из театра, веселый и довольный, с огромною грушей для жены в руке, не нашел жены в гостиной; к удивлению, не нашел ее и в кабинете и наконец увидал ее в спальне с несчастною, открывшею всё, запиской в руке.
Ответа не было, кроме
того общего ответа, который дает жизнь на все самые сложные и неразрешимые вопросы. Ответ этот: надо жить потребностями дня,
то есть забыться. Забыться сном уже нельзя, по крайней мере, до ночи, нельзя уже
вернуться к
той музыке, которую пели графинчики-женщины; стало быть, надо забыться сном жизни.
Дарья Александровна между
тем, успокоив ребенка и по звуку кареты поняв, что он уехал,
вернулась опять в спальню. Это было единственное убежище ее от домашних забот, которые обступали ее, как только она выходила. Уже и теперь, в
то короткое время, когда она выходила в детскую, Англичанка и Матрена Филимоновна успели сделать ей несколько вопросов, не терпевших отлагательства и на которые она одна могла ответить: что надеть детям на гулянье? давать ли молоко? не послать ли за другим поваром?
— Ах, оставьте, оставьте меня! — сказала она и,
вернувшись в спальню, села опять на
то же место, где она говорила с мужем, сжав исхудавшие руки с кольцами, спускавшимися с костлявых пальцев, и принялась перебирать в воспоминании весь бывший разговор.
Безбородый юноша, один из
тех светских юношей, которых старый князь Щербацкий называл тютьками, в чрезвычайно-открытом жилете, оправляя на ходу белый галстук, поклонился им и, пробежав мимо,
вернулся, приглашая Кити на кадриль.
— К чему тут еще Левин? Не понимаю, зачем тебе нужно мучать меня? Я сказала и повторяю, что я горда и никогда, никогда я не сделаю
того, что ты делаешь, — чтобы
вернуться к человеку, который тебе изменил, который полюбил другую женщину. Я не понимаю, не понимаю этого! Ты можешь, а я не могу!
Хотя многие из
тех планов, с которыми он
вернулся в деревню, и не были им исполнены, однако самое главное, чистота жизни, была соблюдена им.
Внешние отношения Алексея Александровича с женою были такие же, как и прежде. Единственная разница состояла в
том, что он еще более был занят, чем прежде. Как и в прежние года, он с открытием весны поехал на воды за границу поправлять свое расстраиваемое ежегодно усиленным зимним трудом здоровье и, как обыкновенно,
вернулся в июле и тотчас же с увеличенною энергией взялся за свою обычную работу. Как и обыкновенно, жена его переехала на дачу, а он остался в Петербурге.
Анна, покрасневшая в
ту минуту, как вошел сын, заметив, что Сереже неловко, быстро вскочила, подняла с плеча сына руку Алексея Александровича и, поцеловав сына, повела его на террасу и тотчас же
вернулась.
— Кофей готов, и мамзель с Сережей ждут, — сказала Аннушка,
вернувшись опять и опять застав Анну в
том же положении.
Ей хотелось спросить, где его барин. Ей хотелось
вернуться назад и послать ему письмо, чтобы он приехал к ней, или самой ехать к нему. Но ни
того, ни другого, ни третьего нельзя было сделать: уже впереди слышались объявляющие о ее приезде звонки, и лакей княгини Тверской уже стал в полуоборот у отворенной двери, ожидая ее прохода во внутренние комнаты.
Вернувшись домой, Вронский нашел у себя записку от Анны. Она писала: «Я больна и несчастлива. Я не могу выезжать, но и не могу долее не видать вас. Приезжайте вечером. В семь часов Алексей Александрович едет на совет и пробудет до десяти». Подумав с минуту о странности
того, что она зовет его прямо к себе, несмотря на требование мужа не принимать его, он решил, что поедет.
― Я пришел вам сказать, что я завтра уезжаю в Москву и не
вернусь более в этот дом, и вы будете иметь известие о моем решении чрез адвоката, которому я поручу дело развода. Сын же мой переедет к сестре, ― сказал Алексей Александрович, с усилием вспоминая
то, что он хотел сказать о сыне.
Левин
вернулся в гостиницу и испугался мысли о
том, как он один теперь с своим нетерпением проведет остающиеся ему еще десять часов.
— Пожалуйте! А
то оставьте здесь, — сказал он улыбаясь, когда Левин хотел
вернуться взять шапку. Это что-нибудь значило.
Вернувшись домой после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком на диван, сложив руки и положив на них голову. Голова его была тяжела. Представления, воспоминания и мысли самые странные с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна другою:
то это было лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку,
то белые руки акушерки,
то странное положение Алексея Александровича на полу пред кроватью.
Вернувшись в этот день домой, Левин испытывал радостное чувство
того, что неловкое положение кончилось и кончилось так, что ему не пришлось лгать. Кроме
того, у него осталось неясное воспоминание о
том, что
то, что говорил этот добрый и милый старичок, было совсем не так глупо, как ему показалось сначала, и что тут что-то есть такое, что нужно уяснить.
Священник зажег две украшенные цветами свечи, держа их боком в левой руке, так что воск капал с них медленно, и пo
вернулся лицом к новоневестным. Священник был
тот же самый, который исповедывал Левина. Он посмотрел усталым и грустным взглядом на жениха и невесту, вздохнул и, выпростав из-под ризы правую руку, благословил ею жениха и так же, но с оттенком осторожной нежности, наложил сложенные персты на склоненную голову Кити. Потом он подал им свечи и, взяв кадило, медленно отошел от них.
Вернувшись от доктора, к которому посылала его Кити, Левин, отворив дверь, застал больного в
ту минуту, как ему по распоряжению Кити переменяли белье.
С своей стороны, Алексей Александрович,
вернувшись от Лидии Ивановны домой, не мог в этот день предаться своим обычным занятиям и найти
то душевное спокойствие верующего и спасенного человека, которое он чувствовал прежде.
Как ни сильно желала Анна свиданья с сыном, как ни давно думала о
том и готовилась к
тому, она никак не ожидала, чтоб это свидание так сильно подействовало на нее.
Вернувшись в свое одинокое отделение в гостинице, она долго не могла понять, зачем она здесь. «Да, всё это кончено, и я опять одна», сказала она себе и, не снимая шляпы, села на стоявшее у камина кресло. Уставившись неподвижными глазами на бронзовые часы, стоявшие на столе между окон, она стала думать.
Нахмуренный
вернулся он в свой номер и, подсев к Яшвину, вытянувшему свои длинные ноги на стул и пившему коньяк с сельтерской водой, велел себе подать
того же.
Ласка подскочила к нему, поприветствовала его, попрыгав, спросила у него по-своему, скоро ли выйдут
те, но, не получив от него ответа,
вернулась на свой пост ожидания и опять замерла, повернув на бок голову и насторожив одно ухо.
Счет был верен, и зависть Степана Аркадьича была приятна Левину. Приятно ему было еще
то, что,
вернувшись на квартиру, он застал уже приехавшего посланного от Кити с запиской.
Садовник с удивлением видел, несмотря на
то, что ничего не гналось зa ними, и что бежать не от чего было, и что ничего они особенно радостного не могли найти на лавочке, — садовник видел, что они
вернулись домой мимо него с успокоенными, сияющими лицами.
Анна между
тем,
вернувшись в свой кабинет, взяла рюмку и накапала в нее несколько капель лекарства, в котором важную часть составлял морфин, и, выпив и посидев несколько времени неподвижно, с успокоенным и веселым духом пошла в спальню.
Вернувшись домой и найдя всех вполне благополучными и особенно милыми, Дарья Александровна с большим оживлением рассказывала про свою поездку, про
то, как ее хорошо принимали, про роскошь и хороший вкус жизни Вронских, про их увеселения и не давала никому слова сказать против них.
Письмо было от Анны. Еще прежде чем он прочел письмо, он уже знал его содержание. Предполагая, что выборы кончатся в пять дней, он обещал
вернуться в пятницу. Нынче была суббота, и он знал, что содержанием письма были упреки в
том, что он не
вернулся во-время. Письмо, которое он послал вчера вечером, вероятно, не дошло еще.
Это невинное веселье выборов и
та мрачная, тяжелая любовь, к которой он должен был
вернуться, поразили Вронского своею противоположностью. Но надо было ехать, и он по первому поезду, в ночь, уехал к себе.
Но на шестой день, когда кучер
вернулся без него, она почувствовала, что уже не в силах ничем заглушать мысль о нем и о
том, что он там делает.
Теперь Анна уж признавалась себе, что он тяготится ею, что он с сожалением бросает свою свободу, чтобы
вернуться к ней, и, несмотря на
то, она рада была, что он приедет.
Вернувшись, он застал Кити на
том же кресле. Когда он подошел к ней, она взглянула на него и зарыдала.
Она услыхала порывистый звонок Вронского и поспешно утерла эти слезы, и не только утерла слезы, но села к лампе и развернула книгу, притворившись спокойною. Надо было показать ему, что она недовольна
тем, что он не
вернулся, как обещал, только недовольна, но никак не показывать ему своего горя и, главное, жалости о себе. Ей можно было жалеть о себе, но не ему о ней. Она не хотела борьбы, упрекала его за
то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы.
Узнав, что доктор еще не вставал, Левин из разных планов, представлявшихся ему, остановился на следующем: Кузьме ехать с запиской к другому доктору, а самому ехать в аптеку за опиумом, а если, когда он
вернется, доктор еще не встанет,
то, подкупив лакея или насильно, если
тот не согласится, будить доктора во что бы
то ни стало.
— Они приказали доложить, что если вам угодно выехать,
то коляска сейчас
вернется.
Но стоило забыть искусственный ход мысли и из жизни
вернуться к
тому, что удовлетворяло, когда он думал, следуя данной нити, — и вдруг вся эта искусственная постройка заваливалась, как карточный дом, и ясно было, что постройка была сделана из
тех же перестановленных слов, независимо от чего-то более важного в жизни, чем разум.
«И разве не
то же делают все теории философские, путем мысли странным, несвойственным человеку, приводя его к знанию
того, что он давно знает и так верно знает, что без
того и жить бы не мог? Разве не видно ясно в развитии теории каждого философа, что он вперед знает так же несомненно, как и мужик Федор, и ничуть не яснее его главный смысл жизни и только сомнительным умственным путем хочет
вернуться к
тому, что всем известно?»
Но в
ту же минуту,
вернувшись к своему настроению, он с радостью почувствовал, что что-то новое и важное произошло в нем. Действительность только на время застилала
то душевное спокойствие, которое он нашел; но оно было цело в нем.