Неточные совпадения
Разговор не умолкал ни на минуту, так что старой княгине, всегда имевшей про запас, на случай неимения
темы, два тяжелые орудия: классическое и реальное
образование и общую воинскую повинность, не пришлось выдвигать их, а графине Нордстон не пришлось подразнить Левина.
В полку не только любили Вронского, но его уважали и гордились им, гордились
тем, что этот человек, огромно-богатый, с прекрасным
образованием и способностями, с открытою дорогой ко всякого рода успеху и честолюбия и тщеславия, пренебрегал этим всем и из всех жизненных интересов ближе всего принимал к сердцу интересы полка и товарищества.
— Здесь столько блеска, что глаза разбежались, — сказал он и пошел в беседку. Он улыбнулся жене, как должен улыбнуться муж, встречая жену, с которою он только что виделся, и поздоровался с княгиней и другими знакомыми, воздав каждому должное,
то есть пошутив с дамами и перекинувшись приветствиями с мужчинами. Внизу подле беседки стоял уважаемый Алексей Александровичем, известный своим умом и
образованием генерал-адъютант. Алексей Александрович зaговорил с ним.
— Что ты говоришь? Разве может быть сомнение в пользе
образования? Если оно хорошо для тебя,
то и для всякого.
— Впрочем, — нахмурившись сказал Сергей Иванович, не любивший противоречий и в особенности таких, которые беспрестанно перескакивали с одного на другое и без всякой связи вводили новые доводы, так что нельзя было знать, на что отвечать, — впрочем, не в
том дело. Позволь. Признаешь ли ты, что
образование есть благо для народа?
— Я только хочу сказать, что
те права, которые меня… мой интерес затрагивают, я буду всегда защищать всеми силами; что когда у нас, у студентов, делали обыск и читали наши письма жандармы, я готов всеми силами защищать эти права, защищать мои права
образования, свободы. Я понимаю военную повинность, которая затрагивает судьбу моих детей, братьев и меня самого; я готов обсуждать
то, что меня касается; но судить, куда распределить сорок тысяч земских денег, или Алешу-дурачка судить, — я не понимаю и не могу.
— Я нахожу, что ты прав отчасти. Разногласие наше заключается в
том, что ты ставишь двигателем личный интерес, а я полагаю, что интерес общего блага должен быть у всякого человека, стоящего на известной степени
образования. Может быть, ты и прав, что желательнее была бы заинтересованная материально деятельность. Вообще ты натура слишком ргіmesautière, [импульсивная,] как говорят Французы; ты хочешь страстной, энергической деятельности или ничего.
— Дело, изволите видеть, в
том, что всякий прогресс совершается только властью, — говорил он, очевидно желая показать, что он не чужд
образованию.
― Это совсем другое
образование ― их
образование. Он, видно, что и образован только для
того, чтоб иметь право презирать
образование, как они всё презирают, кроме животных удовольствий.
— Вполне ли они известны? — с тонкою улыбкой вмешался Сергей Иванович. — Теперь признано, что настоящее
образование может быть только чисто классическое; но мы видим ожесточенные споры
той и другой стороны, и нельзя отрицать, чтоб и противный лагерь не имел сильных доводов в свою пользу.
— Я не высказываю своего мнения о
том и другом
образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по
образованию, но в споре этом я лично не могу найти своего места. Я не вижу ясных доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
— Но, — сказал Сергей Иванович, тонко улыбаясь и обращаясь к Каренину, — нельзя не согласиться, что взвесить вполне все выгоды и невыгоды
тех и других наук трудно и что вопрос о
том, какие предпочесть, не был бы решен так скоро и окончательно, если бы на стороне классического
образования не было
того преимущества, которое вы сейчас высказали: нравственного — disons le mot [скажем прямо] — анти-нигилистического влияния.
— Если бы не было этого преимущества анти-нигилистического влияния на стороне классических наук, мы бы больше подумали, взвесили бы доводы обеих сторон, — с тонкою улыбкой говорил Сергей Иванович, — мы бы дали простор
тому и другому направлению. Но теперь мы знаем, что в этих пилюлях классического
образования лежит целебная сила антинигилизма, и мы смело предлагаем их нашим пациентам… А что как нет и целебной силы? — заключил он, высыпая аттическую соль.
— Нельзя согласиться даже с
тем, — сказал он, — чтобы правительство имело эту цель. Правительство, очевидно, руководствуется общими соображениями, оставаясь индифферентным к влияниям, которые могут иметь принимаемые меры. Например, вопрос женского
образования должен бы был считаться зловредным, но правительство открывает женские курсы и университеты.
И разговор тотчас же перескочил на новую
тему женского
образования.
Алексей Александрович выразил мысль о
том, что
образование женщин обыкновенно смешивается с вопросом о свободе женщин и только поэтому может считаться вредным.
— Я, напротив, полагаю, что эти два вопроса неразрывно связаны, — сказал Песцов, — это ложный круг. Женщина лишена прав по недостатку
образования, а недостаток
образования происходит от отсутствия прав. — Надо не забывать
того, что порабощение женщин так велико и старо, что мы часто не хотим понимать
ту пучину, которая отделяет их от нас, — говорил он.
Для Кити точно так же, казалось, должно бы быть интересно
то, что они говорили о правах и
образовании женщин.
И обратился к
тому, что ему казалось источником
образования, — к журналам.
— Это придет, — утешал его Голенищев, в понятии которого Вронский имел и талант и, главное,
образование, дающее возвышенный взгляд на искусство. Убеждение Голенищева в таланте Вронского поддерживалось еще и
тем, что ему нужно было сочувствие и похвалы Вронского его статьям и мыслям, и он чувствовал, что похвалы и поддержка должны быть взаимны.
— Положим, не завидует, потому что у него талант; но ему досадно, что придворный и богатый человек, еще граф (ведь они всё это ненавидят) без особенного труда делает
то же, если не лучше, чем он, посвятивший на это всю жизнь. Главное,
образование, которого у него нет.
Губернский предводитель, в руках которого по закону находилось столько важных общественных дел, — и опеки (
те самые, от которых страдал теперь Левин), и дворянские огромные суммы, и гимназии женская, мужская и военная, и народное
образование по новому положению, и наконец земство, — губернский предводитель Снетков был человек старого дворянского склада, проживший огромное состояние, добрый человек, честный в своем роде, но совершенно не понимавший потребностей нового времени.
Жить семье так, как привыкли жить отцы и деды,
то есть в
тех же условиях
образования и в
тех же воспитывать детей, было несомненно нужно.
Неточные совпадения
5) Ламврокакис, беглый грек, без имени и отчества и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре. Торговал греческим мылом, губкою и орехами; сверх
того, был сторонником классического
образования. В 1756 году был найден в постели, заеденный клопами.
— Я?.. нет, я не
то, — сказал Манилов, — но я не могу постичь… извините… я, конечно, не мог получить такого блестящего
образования, какое, так сказать, видно во всяком вашем движении; не имею высокого искусства выражаться… Может быть, здесь… в этом, вами сейчас выраженном изъяснении… скрыто другое… Может быть, вы изволили выразиться так для красоты слога?
Он был хорошо образован и начитан; но
образование его остановилось на
том, что он приобрел в молодости,
то есть в конце прошлого столетия.
— Я уже не говорю о
том, что я, например, не без чувствительных для себя пожертвований, посадил мужиков на оброк и отдал им свою землю исполу. [«Отдать землю исполу» — отдавать землю в аренду за половину урожая.] Я считал это своим долгом, самое благоразумие в этом случае повелевает, хотя другие владельцы даже не помышляют об этом: я говорю о науках, об
образовании.
Воспитание,
образование детей, направление их жизни, конечно, не легкая и не пустая задача, но до нее еще далеко, а до
тех пор что же он будет делать?