Неточные совпадения
— Славу Богу, — сказал Матвей, этим ответом
показывая, что он понимает так же, как и барин, значение этого приезда, то
есть что Анна Аркадьевна, любимая сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению мужа с женой.
Весь вечер, как всегда, Долли
была слегка насмешлива по отношению к мужу, а Степан Аркадьич доволен и весел, но настолько, чтобы не
показать, что он,
будучи прощен, забыл свою вину.
— Она у меня
есть в альбоме, — сказала она, — да и кстати я
покажу моего Сережу, — прибавила она с гордою материнскою улыбкой.
Левин чувствовал, что брат Николай в душе своей, в самой основе своей души, несмотря на всё безобразие своей жизни, не
был более неправ, чем те люди, которые презирали его. Он не
был виноват в том, что родился с своим неудержимым характером и стесненным чем-то умом. Но он всегда хотел
быть хорошим. «Всё выскажу ему, всё заставлю его высказать и
покажу ему, что я люблю и потому понимаю его», решил сам с собою Левин, подъезжая в одиннадцатом часу к гостинице, указанной на адресе.
— Очень рад, — сказал он холодно, — по понедельникам мы принимаем. — Затем, отпустив совсем Вронского, он сказал жене: — и как хорошо, что у меня именно
было полчаса времени, чтобы встретить тебя и что я мог
показать тебе свою нежность, — продолжал он тем же шуточным тоном.
Баронесса надоела, как горькая редька, особенно тем, что всё хочет давать деньги; а
есть одна, он ее
покажет Вронскому, чудо, прелесть, в восточном строгом стиле, «genre рабыни Ребеки, понимаешь».
—
Покажите. Я выучилась у этих, как их зовут… банкиры… у них прекрасные
есть гравюры. Они нам
показывали.
«Да, она прежде
была несчастлива, но горда и спокойна; а теперь она не может
быть спокойна и достойна, хотя она и не
показывает этого. Да, это нужно кончить», решил он сам с собою.
Ребенок этот с своим наивным взглядом на жизнь
был компас, который
показывал им степень их отклонения от того, что они знали, но не хотели знать.
— Я думаю, — сказал Константин, — что никакая деятельность не может
быть прочна, если она не имеет основы в личном интересе. Это общая истина, философская, — сказал он, с решительностью повторяя слово философская, как будто желая
показать, что он тоже имеет право, как и всякий, говорить о философии.
Но в семье она — и не для того только, чтобы
показывать пример, а от всей души — строго исполняла все церковные требования, и то, что дети около года не
были у причастия, очень беспокоило ее, и, с полным одобрением и сочувствием Матрены Филимоновны, она решила совершить это теперь, летом.
Грибов набрали целую корзинку, даже Лили нашла березовый гриб. Прежде бывало так, что мисс Гуль найдет и
покажет ей: но теперь она сама нашла большой березовый шлюпик, и
был общий восторженный крик: «Лили нашла шлюпик!»
Она не выглянула больше. Звук рессор перестал
быть слышен, чуть слышны стали бубенчики. Лай собак
показал, что карета проехала и деревню, — и остались вокруг пустые поля, деревня впереди и он сам, одинокий и чужой всему, одиноко идущий по заброшенной большой дороге.
И ему действительно казалось, что он всегда это видел; он припоминал подробности их прошедшей жизни, которые прежде не казались ему чем-либо дурным, — теперь эти подробности ясно
показывали, что она всегда
была испорченною.
— Но скажите, пожалуйста, я никогда не могла понять, — сказала Анна, помолчав несколько времени и таким тоном, который ясно
показывал, что она делала не праздный вопрос, но что то, что она спрашивала,
было для нее важнее, чем бы следовало. — Скажите, пожалуйста, что такое ее отношение к князю Калужскому, так называемому Мишке? Я мало встречала их. Что это такое?
Редко встречая Анну, он не мог ничего ей сказать, кроме пошлостей, но он говорил эти пошлости, о том, когда она переезжает в Петербург, о том, как ее любит графиня Лидия Ивановна, с таким выражением, которое
показывало, что он от всей души желает
быть ей приятным и
показать свое уважение и даже более.
«Разумеется, я не завидую и не могу завидовать Серпуховскому; но его возвышение
показывает мне, что стоит выждать время, и карьера человека, как я, может
быть сделана очень скоро.
Не
было предмета, которого бы он не знал; но он
показывал свое знание, только когда бывал вынуждаем к этому.
Когда он, в тот же вечер, как приехал домой, сообщил приказчику свои планы, приказчик с видимым удовольствием согласился с тою частью речи, которая
показывала, что всё делаемое до сих пор
было вздор и невыгодно.
Правда, часто, разговаривая с мужиками и разъясняя им все выгоды предприятия, Левин чувствовал, что мужики слушают при этом только пение его голоса и знают твердо, что, что бы он ни говорил, они не дадутся ему в обман. В особенности чувствовал он это, когда говорил с самым умным из мужиков, Резуновым, и заметил ту игру в глазах Резунова, которая ясно
показывала и насмешку над Левиным и твердую уверенность, что если
будет кто обманут, то уж никак не он, Резунов.
Он
был приставлен к приехавшему в Петербург иностранному принцу и должен
был показывать ему достопримечательности Петербурга.
Но она не могла не
быть благодарна ему за его отношение к ней и не
показывать, как она ценит это.
Он, по ее мнению, имевший такое определенное призвание к государственной деятельности, в которой должен
был играть видную роль, — он пожертвовал честолюбием для нее, никогда не
показывая ни малейшего сожаления.
Портрет Анны, одно и то же и писанное с натуры им и Михайловым, должно бы
было показать Вронскому разницу, которая
была между ним и Михайловым; но он не видал ее. Он только после Михайлова перестал писать свой портрет Анны, решив, что это теперь
было излишне. Картину же свою из средневековой жизни он продолжал. И он сам, и Голенищев, и в особенности Анна находили, что она
была очень хороша, потому что
была гораздо более похожа на знаменитые картины, чем картина Михайлова.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и
показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно
было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
В ней
было возбуждение и быстрота соображения, которые появляются у мужчин пред сражением, борьбой, в опасные и решительные минуты жизни, те минуты, когда раз навсегда мужчина
показывает свою цену и то, что всё прошедшее его
было не даром, а приготовлением к этим минутам.
Пока священник читал отходную, умирающий не
показывал никаких признаков жизни; глаза
были закрыты. Левин, Кити и Марья Николаевна стояли у постели. Молитва еще не
была дочтена священником, как умирающий потянулся, вздохнул и открыл глаза. Священник, окончив молитву, приложил к холодному лбу крест, потом медленно завернул его в епитрахиль и, постояв еще молча минуты две, дотронулся до похолодевшей и бескровной огромной руки.
Василий Лукич
был в духе и
показал ему, как делать ветряные мельницы.
Варенька, услыхав голос Кити и выговор ее матери, быстро легкими шагами подошла к Кити. Быстрота движений, краска, покрывавшая оживленное лицо, — всё
показывало, что в ней происходило что-то необыкновенное. Кити знала, что̀
было это необыкновенное, и внимательно следила за ней. Она теперь позвала Вареньку только затем, чтобы мысленно благословить ее на то важное событие, которое, по мысли Кити, должно
было совершиться нынче после обеда в лесу.
Теперь или никогда надо
было объясниться; это чувствовал и Сергей Иванович. Всё, во взгляде, в румянце, в опущенных глазах Вареньки,
показывало болезненное ожидание. Сергей Иванович видел это и жалел ее. Он чувствовал даже то, что ничего не сказать теперь значило оскорбить ее. Он быстро в уме своем повторял себе все доводы в пользу своего решения. Он повторял себе и слова, которыми он хотел выразить свое предложение; но вместо этих слов, по какому-то неожиданно пришедшему ему соображению, он вдруг спросил...
В глазах Левина она
была виновата в том, что она допустила такие отношения, и еще больше виновата в том, что так неловко
показала, что они ей не нравятся.
Но он повторил приказанье сердитым голосом,
показывая в залитый водою кочкарник, где ничего не могло
быть.
Дарья Александровна исполнила свое намерение и поехала к Анне. Ей очень жалко
было огорчить сестру и сделать неприятное ее мужу; она понимала, как справедливы Левины, не желая иметь никаких сношений с Вронским; но она считала своею обязанностью побывать у Анны и
показать ей, что чувства ее не могут измениться, несмотря на перемену ее положения.
— Ани? (так звала она дочь свою Анну) Здорова. Очень поправилась. Ты хочешь видеть ее? Пойдем, я тебе
покажу ее. Ужасно много
было хлопот, — начала она рассказывать, — с нянями. У нас Итальянка
была кормилицей. Хорошая, но так глупа! Мы ее хотели отправить, но девочка так привыкла к ней, что всё еще держим.
— Ты не то хотела спросить? Ты хотела спросить про ее имя? Правда? Это мучает Алексея. У ней нет имени. То
есть она Каренина, — сказала Анна, сощурив глаза так, что только видны
были сошедшиеся ресницы. — Впрочем, — вдруг просветлев лицом, — об этом мы всё переговорим после. Пойдем, я тебе
покажу ее. Elle est très gentille. [Она очень мила.] Она ползает уже.
Потом
показал одну за другою палаты, кладовую, комнату для белья, потом печи нового устройства, потом тачки такие, которые не
будут производить шума, подвозя по коридору нужные вещи, и много другого.
Она сказала с ним несколько слов, даже спокойно улыбнулась на его шутку о выборах, которые он назвал «наш парламент». (Надо
было улыбнуться, чтобы
показать, что она поняла шутку.) Но тотчас же она отвернулась к княгине Марье Борисовне и ни разу не взглянула на него, пока он не встал прощаясь; тут она посмотрела на него, но, очевидно, только потому, что неучтиво не смотреть на человека, когда он кланяется.
― Ах, как же! Я теперь чувствую, как я мало образован. Мне для воспитания детей даже нужно много освежить в памяти и просто выучиться. Потому что мало того, чтобы
были учителя, нужно, чтобы
был наблюдатель, как в вашем хозяйстве нужны работники и надсмотрщик. Вот я читаю ― он
показал грамматику Буслаева, лежавшую на пюпитре ― требуют от Миши, и это так трудно… Ну вот объясните мне. Здесь он говорит…
Он рад случаю
показать мне, что у него
есть другие обязанности.
Она услыхала порывистый звонок Вронского и поспешно утерла эти слезы, и не только утерла слезы, но села к лампе и развернула книгу, притворившись спокойною. Надо
было показать ему, что она недовольна тем, что он не вернулся, как обещал, только недовольна, но никак не
показывать ему своего горя и, главное, жалости о себе. Ей можно
было жалеть о себе, но не ему о ней. Она не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы.
Вронский назвал гостей. — Обед
был прекрасный, и гонка лодок, и всё это
было довольно мило, но в Москве не могут без ridicule. [смешного.] Явилась какая-то дама, учительница плаванья Шведской королевы, и
показывала свое искусство.
На мгновенье она очнулась и ужаснулась тому, что изменила своему намерению. Но и зная, что она губит себя, она не могла воздержаться, не могла не
показать ему, как он
был неправ, не могла покориться ему.
— Отчего же ты не
показал мне? Какая же может
быть тайна между Стивой и мной?
— Никогда не спрашивал себя, Анна Аркадьевна, жалко или не жалко. Ведь мое всё состояние тут, — он
показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче поеду в клуб и, может
быть, выйду нищим. Ведь кто со мной садится — тоже хочет оставить меня без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и в этом-то удовольствие.
Но не ей, той, которая
была влюблена в Вронского, не ей
показывать мне это, хотя это и правда.
Интересно
было бы только видеть Кити и
показать ей, как я всех и всё презираю, как мне всё равно теперь».
Очевидно, фельетонист понял всю книгу так, как невозможно
было понять ее. Но он так ловко подобрал выписки, что для тех, которые не читали книги (а очевидно, почти никто не читал ее), совершенно
было ясно, что вся книга
была не что иное, как набор высокопарных слов, да еще некстати употребленных (что
показывали вопросительные знаки), и что автор книги
был человек совершенно невежественный. И всё это
было так остроумно, что Сергей Иванович и сам бы не отказался от такого остроумия; но это-то и
было ужасно.