Неточные совпадения
Вместе с этим Степану Аркадьичу, любившему веселую шутку, было приятно иногда озадачить мирного человека тем, что если уже гордиться породой, то не следует
останавливаться на Рюрике
и отрекаться от первого родоначальника — обезьяны.
Отпустив штабс-капитаншу, Степан Аркадьич взял шляпу
и остановился, припоминая, не забыл ли чего.
Услыхав шаги мужа, она
остановилась, глядя на дверь
и тщетно пытаясь придать своему лицу строгое
и презрительное выражение.
Приехав с утренним поездом в Москву, Левин
остановился у своего старшего брата по матери Кознышева
и, переодевшись, вошел к нему в кабинет, намереваясь тотчас же рассказать ему, для чего он приехал,
и просить его совета; но брат был не один.
Увидав уходившую Кити
и мать, встречавшую ее на ступеньках, Левин, раскрасневшийся после быстрого движения,
остановился и задумался. Он снял коньки
и догнал у выхода сада мать с дочерью.
Мгновенно разостлав свежую скатерть на покрытый уже скатертью круглый стол под бронзовым бра, он пододвинул бархатные стулья
и остановился перед Степаном Аркадьичем с салфеткой
и карточкой в руках, ожидая приказаний.
Кити испытывала после обеда
и до начала вечера чувство, подобное тому, какое испытывает юноша пред битвою. Сердце ее билось сильно,
и мысли не могли ни на чем
остановиться.
— Что это от вас зависит, — повторил он. — Я хотел сказать… я хотел сказать… Я за этим приехал… что… быть моею женой! — проговорил он, не зная сам, что̀ говорил; но, почувствовав, что самое страшное сказано,
остановился и посмотрел на нее.
Заметив, что графиня Нордстон хотела что-то сказать, он
остановился, не досказав начатого,
и стал внимательно слушать ее.
Вронский
остановился и прямо спросил...
Вронский пошел за кондуктором в вагон
и при входе в отделение
остановился, чтобы дать дорогу выходившей даме.
Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно
остановились на его лице, как будто она признавала его,
и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то.
То же самое думал ее сын. Он провожал ее глазами до тех пор, пока не скрылась ее грациозная фигура,
и улыбка
остановилась на его лице. В окно он видел, как она подошла к брату, положила ему руку на руку
и что-то оживленно начала говорить ему, очевидно о чем-то не имеющем ничего общего с ним, с Вронским,
и ему ото показалось досадным.
Степан Аркадьич с сестрой под руку, тоже с испуганными лицами, вернулись
и остановились, избегая народ, у входа в вагон.
И он с сестрой
остановились, отыскивая ее девушку.
— Это Гриша? Боже мой, как он вырос! — сказала Анна
и, поцеловав его, не спуская глаз с Долли,
остановилась и покраснела. — Нет, позволь никуда не ходить.
Он покраснел
и поспешно пригласил вальсировать, но только что он обнял ее тонкую талию
и сделал первый шаг, как вдруг музыка
остановилась.
И он вспомнил о брате Николае
и с радостью
остановился на этом воспоминании.
— А, Костя! — вдруг проговорил он, узнав брата,
и глаза его засветились радостью. Но в ту же секунду он оглянулся на молодого человека
и сделал столь знакомое Константину судорожное движение головой
и шеей, как будто галстук жал его;
и совсем другое, дикое, страдальческое
и жестокое выражение
остановилось на его исхудалом лице.
Он читал книгу, думал о том, что читал,
останавливаясь, чтобы слушать Агафью Михайловну, которая без устали болтала;
и вместе с тем разные картины хозяйства
и будущей семейной жизни без связи представлялись его воображению.
Она покраснела
и остановилась.
В Петербурге, только что
остановился поезд
и она вышла, первое лицо, обратившее ее внимание, было лицо мужа.
— Ах, не слушал бы! — мрачно проговорил князь, вставая с кресла
и как бы желая уйти, но
останавливаясь в дверях. — Законы есть, матушка,
и если ты уж вызвала меня на это, то я тебе скажу, кто виноват во всем: ты
и ты, одна ты. Законы против таких молодчиков всегда были
и есть! Да-с, если бы не было того, чего не должно было быть, я — старик, но я бы поставил его на барьер, этого франта. Да, а теперь
и лечите, возите к себе этих шарлатанов.
— Может быть. Едут на обед к товарищу, в самом веселом расположении духа.
И видят, хорошенькая женщина обгоняет их на извозчике, оглядывается
и, им по крайней мере кажется, кивает им
и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их, красавица
останавливается у подъезда того самого дома, куда они едут. Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля
и прекрасные маленькие ножки.
Хозяйка села за самовар
и сняла перчатки. Передвигая стулья с помощью незаметных лакеев, общество разместилось, разделившись на две части, — у самовара с хозяйкой
и на противоположном конце гостиной — около красивой жены посланника в черном бархате
и с черными резкими бровями. Разговор в обоих центрах, как
и всегда в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем
остановиться.
На каждом протяжении своей прогулки,
и большею частью на паркете светлой столовой, он
останавливался и говорил себе: «Да, это необходимо решить
и прекратить, высказать свой взгляд на это
и свое решение».
Этот жест, дурная привычка — соединение рук
и трещанье пальцев — всегда успокоивал его
и приводил в аккуратность, которая теперь так нужна была ему. У подъезда послышался звук подъехавшей кареты. Алексей Александрович
остановился посреди залы.
— Ты не в постели? Вот чудо! — сказала она, скинула башлык
и не
останавливаясь пошла дальше, в уборную. — Пора, Алексей Александрович, — проговорила она из-за двери.
Лицо его было некрасиво
и мрачно, каким никогда не видала его Анна. Она
остановилась и, отклонив голову назад, на бок, начала своею быстрою рукой выбирать шпильки.
В первую минуту Алексей Александрович как будто испугался своего свиста
и остановился; но, переждав два дыхания, свист раздался с новою, спокойною ровностью.
— Не с этим народом, а с этим приказчиком! — сказал Левин, вспыхнув. — Ну для чего я вас держу! — закричал он. Но вспомнив, что этим не поможешь,
остановился на половине речи
и только вздохнул. — Ну что, сеять можно? — спросил он, помолчав.
Василий указал на метку ногой,
и Левин пошел, как умел, высевать землю с семенами. Ходить было трудно, как по болоту,
и Левин, пройдя леху, запотел
и,
остановившись, отдал севалку.
Опять блеснула молния,
и послышался удар;
и, трепля крыльями, как бы стараясь удержаться на воздухе, птица
остановилась, постояла мгновенье
и тяжело шлепнулась о топкую землю.
Листок в ее руке задрожал еще сильнее, но она не спускала с него глаз, чтобы видеть, как он примет это. Он побледнел, хотел что-то сказать, но
остановился, выпустил ее руку
и опустил голову. «Да, он понял всё значение этого события», подумала она
и благодарно пожала ему руку.
Но в это время пускали ездоков,
и все разговоры прекратились. Алексей Александрович тоже замолк,
и все поднялись
и обратились к реке. Алексей Александрович не интересовался скачками
и потому не глядел на скакавших, а рассеянно стал обводить зрителей усталыми глазами. Взгляд его
остановился на Анне.
Они поворачивались, чтоб итти назад, как вдруг услыхали уже не громкий говор, а крик. Левин,
остановившись, кричал,
и доктор тоже горячился. Толпа собиралась вокруг них. Княгиня с Кити поспешно удалились, а полковник присоединился к толпе, чтоб узнать, в чём дело.
«Она еще тут! — подумала она. — Что я скажу ей, Боже мой! что я наделала, что я говорила! За что я обидела ее? Что мне делать? Что я скажу ей?» думала Кити
и остановилась у двери.
Трава пошла мягче,
и Левин, слушая, но не отвечая
и стараясь косить как можно лучше, шел за Титом. Они прошли шагов сто. Тит всё шел, не
останавливаясь, не выказывая ни малейшей усталости; но Левину уже страшно становилось, что он не выдержит: так он устал.
Он чувствовал, что махает из последних сил,
и решился просить Тита
остановиться. Но в это самое время Тит сам
остановился и, нагнувшись, взял травы, отер косу
и стал точить. Левин расправился
и, вздохнув, оглянулся. Сзади его шел мужик
и, очевидно, также устал, потому что сейчас же, не доходя Левина,
остановился и принялся точить. Тит наточил свою косу
и косу Левина,
и они пошли дальше.
На втором приеме было то же. Тит шел мах за махом, не
останавливаясь и не уставая. Левин шел за ним, стараясь не отставать,
и ему становилось всё труднее
и труднее: наступала минута, когда, он чувствовал, у него не остается более сил, но в это самое время Тит
останавливался и точил.
Пройдя еще один ряд, он хотел опять заходить, но Тит
остановился и, подойдя к старику, что-то тихо сказал ему. Они оба поглядели на солнце. «О чем это они говорят
и отчего он не заходит ряд?» подумал Левин, не догадываясь, что мужики не переставая косили уже не менее четырех часов,
и им пора завтракать.
Когда уже половина детей были одеты, к купальне подошли
и робко
остановились нарядные бабы, ходившие за сныткой
и молочником. Матрена Филимоновна кликнула одну, чтобы дать ей высушить уроненную в воду простыню
и рубашку,
и Дарья Александровна разговорилась с бабами. Бабы, сначала смеявшиеся в руку
и не понимавшие вопроса, скоро осмелились
и разговорились, тотчас же подкупив Дарью Александровну искренним любованьем детьми, которое они выказывали.
Подъезжая к Петербургу, Алексей Александрович не только вполне
остановился на этом решении, но
и составил в своей голове письмо, которое он напишет жене. Войдя в швейцарскую, Алексей Александрович взглянул на письма
и бумаги, принесенные из министерства,
и велел внести за собой в кабинет.
В кабинете Алексей Александрович прошелся два раза
и остановился у огромного письменного стола, на котором уже были зажжены вперед вошедшим камердинером шесть свечей, потрещал пальцами
и сел, разбирая письменные принадлежности. Положив локти на стол, он склонил на бок голову, подумал с минуту
и начал писать, ни одной секунды не
останавливаясь. Он писал без обращения к ней
и по-французски, упоребляя местоимение «вы», не имеющее того характера холодности, который оно имеет на русском языке.
Гувернантка имела особенно строгий вид. Сережа пронзительно, как это часто бывало с ним, вскрикнул: «А, мама!»
и остановился в нерешительности: итти ли к матери здороваться
и бросить цветы, или доделать венок
и с цветами итти.
Остановившись и взглянув на колебавшиеся от ветра вершины осины с обмытыми, ярко блистающими на холодном солнце листьями, она поняла, что они не простят, что всё
и все к ней теперь будут безжалостны, как это небо, как эта зелень.
Опять она
остановилась, не находя связи в своих мыслях. «Нет, — сказала она себе, — ничего не надо»
и, разорвав письмо, переписала его, исключив упоминание о великодушии,
и запечатала.
В то время как она входила, лакей Вронского с расчесанными бакенбардами, похожий на камер-юнкера, входил тоже. Он
остановился у двери
и, сняв фуражку, пропустил ее. Анна узнала его
и тут только вспомнила, что Вронский вчера сказал, что не приедет. Вероятно, он об этом прислал записку.
Действительно, за чаем, который им принесли на столике — подносе в прохладную маленькую гостиную, между двумя женщинами завязался a cosy chat, какой
и обещала княгиня Тверская до приезда гостей. Они пересуживали тех, кого ожидали,
и разговор
остановился на Лизе Меркаловой.
Она прошла молча несколько шагов, собираясь с духом,
и вдруг
остановилась.