Неточные совпадения
Вспоминал потом историю с шулером, которому он проиграл деньги, дал вексель и на которого сам подал жалобу, доказывая, что тот его
обманул.
Такое открытие теперь только лишило бы ее ее семейных привычек, и она позволяла себя
обманывать, презирая его и больше всего себя за эту слабость.
Но каждый раз, как он начинал говорить с ней, он чувствовал, что тот дух зла и
обмана, который владел ею, овладевал и им, и он говорил с ней совсем не то и не тем тоном, каким хотел говорить.
Между тем пришла весна, прекрасная, дружная, без ожидания и
обманов весны, одна из тех редких весен, которым вместе радуются растения, животные и люди.
Глупая продажа леса,
обман, на который попался Облонский и который совершился у него в доме, раздражал его.
Он чувствовал всю мучительность своего и её положения, всю трудность при той выставленности для глаз всего света, в которой они находились, скрывать свою любовь, лгать и
обманывать; и лгать,
обманывать, хитрить и постоянно думать о других тогда, когда страсть, связывавшая их, была так сильна, что они оба забывали оба всем другом, кроме своей любви.
Он живо вспомнил все те часто повторявшиеся случаи необходимости лжи и
обмана, которые были так противны его натуре; вспомнил особенно живо не paз замеченное в ней чувство стыда за эту необходимость
обмана и лжи.
Они считали бы оскорблением самих себя
обманывать этого ребенка.
Вронский не мог понять, как она, со своею сильною, честною натурой, могла переносить это положение
обмана и не желать выйти из него; но он не догадывался, что главная причина этого было то слово сын, которого она не могла выговорить.
Взволнованная лошадь то с той, то с другой стороны, стараясь
обмануть седока, вытягивала поводья, и Вронский тщетно голосом и рукой старался успокоить ее.
«Для Бетси еще рано», подумала она и, взглянув в окно, увидела карету и высовывающуюся из нее черную шляпу и столь знакомые ей уши Алексея Александровича. «Вот некстати; неужели ночевать?» подумала она, и ей так показалось ужасно и страшно всё, что могло от этого выйти, что она, ни минуты не задумываясь, с веселым и сияющим лицом вышла к ним навстречу и, чувствуя в себе присутствие уже знакомого ей духа лжи и
обмана, тотчас же отдалась этому духу и начала говорить, сама не зная, что скажет.
— А, как это мило! — сказала она, подавая руку мужу и улыбкой здороваясь с домашним человеком, Слюдиным. — Ты ночуешь, надеюсь? — было первое слово, которое подсказал ей дух
обмана, — а теперь едем вместе. Только жаль, что я обещала Бетси. Она заедет за мной.
Теперь, когда над ним висело открытие всего, он ничего так не желал, как того, чтоб она, так же как прежде, насмешливо ответила ему, что его подозрения смешны и не имеют основания. Так страшно было то, что он знал, что теперь он был готов поверить всему. Но выражение лица ее, испуганного и мрачного, теперь не обещало даже
обмана.
— Чтобы казаться лучше пред людьми, пред собой, пред Богом; всех
обмануть. Нет, теперь я уже не поддамся на это! Быть дурною, но по крайней мере не лживою, не обманщицей!
Она не отреклась от всего того, что узнала, но поняла, что она себя
обманывала, думая, что может быть тем, чем хотела быть.
Притворство в чем бы то ни было может
обмануть самого умного, проницательного человека; но самый ограниченный ребенок, как бы оно ни было искусно скрываемо, узнает его и отвращается.
Это нечестно, это фальшиво, это
обман других и самого себя.
После того как муж оставил ее, она говорила себе, что она рада, что теперь всё определится, и, по крайней мере, не будет лжи и
обмана.
Но пришло время, я поняла, что я не могу больше себя
обманывать, что я живая, что я не виновата, что Бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить.
И он знает всё это, знает, что я не могу раскаиваться в том, что я дышу, что я люблю; знает, что, кроме лжи и
обмана, из этого ничего не будет; но ему нужно продолжать мучать меня.
Правила эти несомненно определяли, — что нужно заплатить шулеру, а портному не нужно, — что лгать не надо мужчинам, но женщинам можно, — что
обманывать нельзя никого, но мужа можно, — что нельзя прощать оскорблений и можно оскорблять, и т. д.
Но теперь он не мог более себя
обманывать.
Левину казалось, что он кого-то
обманывает, что ему следует объяснить что-то, но что объяснить этого никак нельзя, и потому он беспрестанно краснел, был беспокоен и неловок.
Правда, часто, разговаривая с мужиками и разъясняя им все выгоды предприятия, Левин чувствовал, что мужики слушают при этом только пение его голоса и знают твердо, что, что бы он ни говорил, они не дадутся ему в
обман. В особенности чувствовал он это, когда говорил с самым умным из мужиков, Резуновым, и заметил ту игру в глазах Резунова, которая ясно показывала и насмешку над Левиным и твердую уверенность, что если будет кто
обманут, то уж никак не он, Резунов.
И Степан Аркадьич встал и пошел вниз к новому начальнику. Инстинкт не
обманул Степана Аркадьича. Новый страшный начальник оказался весьма обходительным человеком, и Степан Аркадьич позавтракал с ним и засиделся так, что только в четвертом часу попал к Алексею Александровичу.
Ему необходимо было быть и говорить с кем-нибудь, чтобы не оставаться одному, чтоб
обмануть время.
В соседнем номере говорили что-то о машинах и
обмане и кашляли утренним кашлем.
«Что-нибудь еще в этом роде», сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма была от жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему в глаза. «Умираю, прошу, умоляю приехать. Умру с прощением спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это был
обман и хитрость, в этом, как ему казалось в первую минуту, не могло быть никакого сомнения.
«Нет
обмана, пред которым она бы остановилась.
— Если правда, что в минуту страданий и близости смерти она искренно раскаивается, и я, приняв это за
обман, откажусь приехать?
Алексей Александрович решил, что поедет в Петербург и увидит жену. Если ее болезнь есть
обман, то он промолчит и уедет. Если она действительно больна при смерти и желает его видеть пред смертью, то он простит ее, если застанет в живых, и отдаст последний долг, если приедет слишком поздно.
Там значилось: «Если
обман, то презрение спокойное, и уехать.
Он почувствовал, что муж был великодушен и в своем горе, а он низок, мелочен в своем
обмане.
Но Голенищева это озлобило и измучало, Вронский же не мог
обманывать и мучать себя и в особенности озлобляться.
«Эта холодность — притворство чувства, — говорила она себе. — Им нужно только оскорбить меня и измучать ребенка, а я стану покоряться им! Ни за что! Она хуже меня. Я не лгу по крайней мере». И тут же она решила, что завтра же, в самый день рожденья Сережи, она поедет прямо в дом мужа, подкупит людей, будет
обманывать, но во что бы ни стало увидит сына и разрушит этот безобразный
обман, которым они окружили несчастного ребенка.
Я не хочу этого
обмана! — сказал он с энергическим жестом отрицания и мрачно-вопросительно посмотрел на Дарью Александровну.
Она была в связи с Тушкевичем, самым гадким образом
обманывая мужа.
Ей вдруг стало стыдно за свой
обман, но более всего страшно за то, как он примет ее.
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели в противной стороне подлый донос и
обман; другие ― мальчишество и неуважение к авторитетам. Левин, хотя и не принадлежавший к университету, несколько раз уже в свою бытность в Москве слышал и говорил об этом деле и имел свое составленное на этот счет мнение; он принял участие в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до здания Старого Университета.
Я ничего не могу делать, ничего начинать, ничего изменять, я сдерживаю себя, жду, выдумывая себе забавы — семейство Англичанина, писание, чтение, но всё это только
обман, всё это тот же морфин.
— Она сделала то, что все, кроме меня, делают, но скрывают; а она не хотела
обманывать и сделала прекрасно. И еще лучше сделала, потому что бросила этого полоумного вашего зятя. Вы меня извините. Все говорили, что он умен, умен, одна я говорила, что он глуп. Теперь, когда он связался с Лидией Ивановной и с Landau, все говорят, что он полоумный, и я бы и рада не соглашаться со всеми, но на этот раз не могу.
«Да, очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтоб избавиться; стало быть, надо избавиться. Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на всё это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти молодые люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем они смеются? Всё неправда, всё ложь, всё
обман, всё зло!..»
И свеча, при которой она читала исполненную тревог,
обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей всё то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.
«Я ничего не открыл. Я только узнал то, что я знаю. Я понял ту силу, которая не в одном прошедшем дала мне жизнь, но теперь дает мне жизнь. Я освободился от
обмана, я узнал хозяина».