Неточные совпадения
Казалось бы, ничего
не могло быть проще того, чтобы ему, хорошей породы, скорее богатому, чем бедному человеку, тридцати двух лет, сделать предложение княжне Щербацкой; по всем вероятностям, его тотчас
признали бы хорошею партией. Но Левин был влюблен, и поэтому ему казалось, что Кити была такое совершенство во всех отношениях, такое существо превыше всего земного, а он такое земное низменное существо, что
не могло быть и мысли о том, чтобы другие и она сама
признали его достойным ее.
— Я вот что намерен сказать, — продолжал он холодно и спокойно, — и я прошу тебя выслушать меня. Я
признаю, как ты знаешь, ревность чувством оскорбительным и унизительным и никогда
не позволю себе руководиться этим чувством; но есть известные законы приличия, которые нельзя преступать безнаказанно. Нынче
не я заметил, но, судя по впечатлению, какое было произведено на общество, все заметили, что ты вела и держала себя
не совсем так, как можно было желать.
— Впрочем, — нахмурившись сказал Сергей Иванович,
не любивший противоречий и в особенности таких, которые беспрестанно перескакивали с одного на другое и без всякой связи вводили новые доводы, так что нельзя было знать, на что отвечать, — впрочем,
не в том дело. Позволь.
Признаешь ли ты, что образование есть благо для народа?
—
Признаю, — сказал Левин нечаянно и тотчас же подумал, что он сказал
не то, что думает. Он чувствовал, что, если он призна̀ет это, ему будет доказано, что он говорит пустяки,
не имеющие никакого смысла. Как это будет ему доказано, он
не знал, но знал, что это, несомненно, логически будет ему доказано, и он ждал этого доказательства.
— Если ты
признаешь это благом, — сказал Сергей Иванович, — то ты, как честный человек,
не можешь
не любить и
не сочувствовать такому делу и потому
не желать работать для него.
Но быть гласным, рассуждать о том, сколько золотарей нужно и как трубы провести в городе, где я
не живу; быть присяжным и судить мужика, укравшего ветчину, и шесть часов слушать всякий вздор, который мелют защитники и прокуроры, и как председатель спрашивает у моего старика Алешки-дурачка: «
признаете ли вы, господин подсудимый, факт похищения ветчины?» — «Ась?»
Она раскаивалась утром в том, чтó она сказала мужу, и желала только одного, чтоб эти слова были как бы
не сказаны. И вот письмо это
признавало слова несказанными и давало ей то, чего она желала. Но теперь это письмо представлялось ей ужаснее всего, что только она могла себе представить.
Попробуем
признать рабочую силу
не идеальною рабочею силой, а русским мужиком с его инстинктами и будем устраивать сообразно с этим хозяйство.
Представьте себе, должен бы я был сказать ему, что у вас хозяйство ведется, как у старика, что вы нашли средство заинтересовывать рабочих в успехе работы и нашли ту же середину в усовершенствованиях, которую они
признают, — и вы,
не истощая почвы, получите вдвое, втрое против прежнего.
Когда графиня Нордстон позволила себе намекнуть о том, что она желала чего-то лучшего, то Кити так разгорячилась и так убедительно доказала, что лучше Левина ничего
не может быть на свете, что графиня Нордстон должна была
признать это и в присутствии Кити без улыбки восхищения уже
не встречала Левина.
— Но я повторяю: это совершившийся факт. Потом ты имела, скажем, несчастие полюбить
не своего мужа. Это несчастие; но это тоже совершившийся факт. И муж твой
признал и простил это. — Он останавливался после каждой фразы, ожидая ее возражения, но она ничего
не отвечала. — Это так. Теперь вопрос в том: можешь ли ты продолжать жить с своим мужем? Желаешь ли ты этого? Желает ли он этого?
Он
признавал всё великодушие его и уже
не чувствовал себя униженным.
В сущности, понимавшие, по мнению Вронского, «как должно» никак
не понимали этого, а держали себя вообще, как держат себя благовоспитанные люди относительно всех сложных и неразрешимых вопросов, со всех сторон окружающих жизнь, — держали себя прилично, избегая намеков и неприятных вопросов. Они делали вид, что вполне понимают значение и смысл положения,
признают и даже одобряют его, но считают неуместным и лишним объяснять всё это.
Вронский в первый раз испытывал против Анны чувство досады, почти злобы за ее умышленное непонимание своего положения. Чувство это усиливалось еще тем, что он
не мог выразить ей причину своей досады. Если б он сказал ей прямо то, что он думал, то он сказал бы: «в этом наряде, с известной всем княжной появиться в театре — значило
не только
признать свое положение погибшей женщины, но и бросить вызов свету, т. е. навсегда отречься от него».
— Нет, это другой вопрос; я готов
признать, что они полезны. Но всякое приобретение,
не соответственное положенному труду, нечестно.
Тогда члены комиссии отказались от своего заявления, и Сергей Иванович начал логически доказывать, что надо или
признать, что суммы ими поверены, или
не поверены, и подробно развил эту дилемму.
Хотя он и должен был
признать, что в восточной, самой большой части России рента еще нуль, что заработная плата выражается для девяти десятых восьмидесятимиллионного русского населения только пропитанием самих себя и что капитал еще
не существует иначе, как в виде самых первобытных орудий, но он только с этой точки зрения рассматривал всякого рабочего, хотя во многом и
не соглашался с экономистами и имел свою новую теорию о заработной плате, которую он и изложил Левину.
— Но человек может чувствовать себя неспособным иногда подняться на эту высоту, — сказал Степан Аркадьич, чувствуя, что он кривит душою,
признавая религиозную высоту, но вместе с тем
не решаясь признаться в своем свободомыслии перед особой, которая одним словом Поморскому может доставить ему желаемое место.
Он видел, что много тут было легкомысленного и смешного; но он видел и
признавал несомненный, всё разраставшийся энтузиазм, соединивший в одно все классы общества, которому нельзя было
не сочувствовать.
Он
не мог
признать, что он тогда знал правду, а теперь ошибается, потому что, как только он начинал думать спокойно об этом, всё распадалось вдребезги;
не мог и
признать того, что он тогда ошибался, потому что дорожил тогдашним душевным настроением, а
признавая его данью слабости, он бы осквернял те минуты. Он был в мучительном разладе с самим собою и напрягал все душевные силы, чтобы выйти из него.