Неточные совпадения
Любовь к
женщине он
не только
не мог себе представить
без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом уже ту
женщину, которая даст ему семью. Его понятия о женитьбе поэтому
не были похожи на понятия большинства его знакомых, для которых женитьба была одним из многих общежитейских дел; для Левина это было главным делом жизни, от которогo зависело всё ее счастье. И теперь от этого нужно было отказаться!
— Да что же? У Гримма есть басня: человек
без тени, человек лишен тени. И это ему наказанье за что-то. Я никогда
не мог понять, в чем наказанье. Но
женщине должно быть неприятно
без тени.
Он
не верит и в мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но он знает, что я
не брошу сына,
не могу бросить сына, что
без сына
не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая
женщина, — это он знает и знает, что я
не в силах буду сделать этого».
Они возобновили разговор, шедший за обедом: о свободе и занятиях
женщин. Левин был согласен с мнением Дарьи Александровны, что девушка,
не вышедшая замуж, найдет себе дело женское в семье. Он подтверждал это тем, что ни одна семья
не может обойтись
без помощницы, что в каждой, бедной и богатой семье есть и должны быть няньки, наемные или родные.
«Никакой надобности, — подумала она, — приезжать человеку проститься с тою
женщиной, которую он любит, для которой хотел погибнуть и погубить себя и которая
не может жить
без него. Нет никакой надобности!» Она сжала губы и опустила блестящие глаза на его руки с напухшими жилами, которые медленно потирали одна другую.
Неточные совпадения
— Умер, — отвечал Раскольников. — Был доктор, был священник, все в порядке.
Не беспокойте очень бедную
женщину, она и
без того в чахотке. Ободрите ее, если чем
можете… Ведь вы добрый человек, я знаю… — прибавил он с усмешкой, смотря ему прямо в глаза.
Зато Обломов был прав на деле: ни одного пятна, упрека в холодном, бездушном цинизме,
без увлечения и
без борьбы,
не лежало на его совести. Он
не мог слушать ежедневных рассказов о том, как один переменил лошадей, мебель, а тот —
женщину… и какие издержки повели за собой перемены…
«Да
не может быть», продолжал себе говорить Нехлюдов, и между тем он уже
без всякого сомнения знал, что это была она, та самая девушка, воспитанница-горничная, в которую он одно время был влюблен, именно влюблен, а потом в каком-то безумном чаду соблазнил и бросил и о которой потом никогда
не вспоминал, потому что воспоминание это было слишком мучительно, слишком явно обличало его и показывало, что он, столь гордый своей порядочностью,
не только
не порядочно, но прямо подло поступил с этой
женщиной.
— Так
не сердится, что ревную, — воскликнул он. — Прямо
женщина! «У меня у самой жестокое сердце». Ух, люблю таких, жестоких-то, хотя и
не терплю, когда меня ревнуют,
не терплю! Драться будем. Но любить, — любить ее буду бесконечно. Повенчают ли нас? Каторжных разве венчают? Вопрос. А
без нее я жить
не могу…
— Вы
не можете видеть
женщину без того, чтобы
не прийти в дурное расположение духа? Однако вы
не мастер говорить комплименты.