Неточные совпадения
Несмотря
на то, что вся внутренняя жизнь Вронского была наполнена его страстью, внешняя жизнь его неизменно и неудержимо катилась по прежним,
привычным рельсам светских и полковых связей и интересов.
Одно
привычное чувство влекло его к
тому, чтобы снять с себя и
на нее перенести вину; другое чувство, более сильное, влекло к
тому, чтобы скорее, как можно скорее, не давая увеличиться происшедшему разрыву, загладить его.
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел
на нее. Он искал следов
того разговора, который, он знал, она, так долго оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не нашел, кроме хотя и
привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты, сознания ее и желания, чтоб она
на него действовала. Он не хотел спросить ее о
том, что они говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только...
— Ну, я рада, что ты начинаешь любить его, — сказала Кити мужу, после
того как она с ребенком у груди спокойно уселась
на привычном месте. — Я очень рада. А
то это меня уже начинало огорчать. Ты говорил, что ничего к нему не чувствуешь.
Неточные совпадения
Некстати было бы мне говорить о них с такою злостью, — мне, который, кроме их,
на свете ничего не любит, — мне, который всегда готов был им жертвовать спокойствием, честолюбием, жизнию… Но ведь я не в припадке досады и оскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них
то волшебное покрывало, сквозь которое лишь
привычный взор проникает. Нет, все, что я говорю о них, есть только следствие
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали
те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна
на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только
привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса,
на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Я в первый раз в жизни изменил в любви и в первый раз испытал сладость этого чувства. Мне было отрадно переменить изношенное чувство
привычной преданности
на свежее чувство любви, исполненной таинственности и неизвестности. Сверх
того, в одно и
то же время разлюбить и полюбить — значит полюбить вдвое сильнее, чем прежде.
Он был до
того худо одет, что иной, даже и
привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях
на улицу.
И как не было успокаивающей, дающей отдых темноты
на земле в эту ночь, а был неясный, невеселый, неестественный свет без своего источника, так и в душе Нехлюдова не было больше дающей отдых темноты незнания. Всё было ясно. Ясно было, что всё
то, что считается важным и хорошим, всё это ничтожно или гадко, и что весь этот блеск, вся эта роскошь прикрывают преступления старые, всем
привычные, не только не наказуемые, но торжествующие и изукрашенные всею
тою прелестью, которую только могут придумать люди.