Неточные совпадения
Позовите всех этих тютьков (так князь называл
московских молодых
людей), позовите тапера, и пускай пляшут, а не так, как нынче, — женишков, и сводить.
Но Левин ошибся, приняв того, кто сидел в коляске, за старого князя. Когда он приблизился к коляске, он увидал рядом со Степаном Аркадьичем не князя, а красивого полного молодого
человека в шотландском колпачке, с длинными концами лент назади. Это был Васенька Весловский, троюродный брат Щербацких — петербургско-московский блестящий молодой
человек, «отличнейший малый и страстный охотник», как его представил Степан Аркадьич.
— Государь, — продолжал Малюта, — намедни послал я круг Москвы объезд, для того, государь, так ли
московские люди соблюдают твой царский указ? Как вдруг неведомый боярин с холопями напал на объезжих людей. Многих убили до смерти, и больно изувечили моего стремянного. Он сам здесь, стоит за дверьми, жестоко избитый! Прикажешь призвать?
«Жили в лесу, молились пенью, венчались вкруг ели, а черти им пели» — так говаривали
московские люди про лесных обитателей Заволжского края…
Вечерком, на Святках, сидя в одной благоразумной компании, было говорено о вере и о неверии. Речь шла, впрочем, не в смысле высших вопросов деизма или материализма, а в смысле веры в людей, одаренных особыми силами предвидения и прорицания, а пожалуй, даже и своего рода чудотворства. И случился тут же некто, степенный
московский человек, который сказал следующее:
В тот же день восемь таких записей, или поручных кабал, одни в полутретьесте рублях, другие и более, все в двух тысячах рублях, были даны именитыми
московскими людьми, большею частию боярами, в том, что они обязывались заплатить великому князю эту сумму в случае, если б воевода вздумал отъехать или бежать в чужую сторону.
Неточные совпадения
Княгиня очень любит молодых
людей; княжна смотрит на них с некоторым презрением:
московская привычка!
Прочие тоже были более или менее
люди просвещенные: кто читал Карамзина, кто «
Московские ведомости», кто даже и совсем ничего не читал.
«Нет, те
люди не так сделаны; настоящий властелин,кому все разрешается, громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона
людей в
московском походе и отделывается каламбуром в Вильне; и ему же, по смерти, ставят кумиры, — а стало быть, и все разрешается. Нет, на этаких
людях, видно, не тело, а бронза!»
Пред ним, одна за другой, мелькали, точно падая куда-то, полузабытые картины: полиция загоняет
московских студентов в манеж, мужики и бабы срывают замок с двери хлебного «магазина», вот поднимают колокол на колокольню; криками ура встречают голубовато-серого царя тысячи обывателей Москвы, так же встречают его в Нижнем Новгороде, тысяча
людей всех сословий стоит на коленях пред Зимним дворцом, поет «Боже, царя храни», кричит ура.
В голове гроба — лысый толстый
человек, одетый в два пальто, одно — летнее, длинное, а сверх него — коротенькое, по колена; в паре с ним — типичный
московский мещанин, сухощавый, в поддевке, с растрепанной бородкой и головой яйцом.