Неточные совпадения
Она села. Он
слышал ее тяжелое, громкое дыхание,
и ему было невыразимо жалко ее. Она несколько раз
хотела начать говорить, но
не могла. Он ждал.
Не слыхала ли она его слов или
не хотела слышать, но она как бы спотыкнулась, два раза стукнув ножкой,
и поспешно покатилась прочь от него. Она подкатилась к М-llе Linon, что-то сказала ей
и направилась к домику, где дамы снимали коньки.
Все эти дни Долли была одна с детьми. Говорить о своем горе она
не хотела, а с этим горем на душе говорить о постороннем она
не могла. Она знала, что, так или иначе, она Анне выскажет всё,
и то ее радовала мысль о том, как она выскажет, то злила необходимость говорить о своем унижении с ней, его сестрой,
и слышать от нее готовые фразы увещания
и утешения.
Всё это она говорила весело, быстро
и с особенным блеском в глазах; но Алексей Александрович теперь
не приписывал этому тону ее никакого значения. Он
слышал только ее слова
и придавал им только тот прямой смысл, который они имели.
И он отвечал ей просто,
хотя и шутливо. Во всем разговоре этом
не было ничего особенного, но никогда после без мучительной боли стыда Анна
не могла вспомнить всей этой короткой сцены.
Левин слушал брата
и решительно ничего
не понимал
и не хотел понимать. Он только боялся, как бы брат
не спросил его такой вопрос, по которому будет видно, что он ничего
не слышал.
Она вышла в столовую под предлогом распоряжения
и нарочно громко говорила, ожидая, что он придет сюда; но он
не вышел,
хотя она
слышала, что он выходил к дверям кабинета, провожая правителя канцелярии.
Как ни старался потом Левин успокоить брата, Николай ничего
не хотел слышать, говорил, что гораздо лучше разъехаться,
и Константин видел, что просто брату невыносима стала жизнь.
— Разве он здесь? — сказал Левин
и хотел спросить про Кити. Он
слышал, что она была в начале зимы в Петербурге у своей сестры, жены дипломата,
и не знал, вернулась ли она или нет, но раздумал расспрашивать. «Будет,
не будет — всё равно».
Она тоже
не спала всю ночь
и всё утро ждала его. Мать
и отец были бесспорно согласны
и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая
хотела объявить ему свое
и его счастье. Она готовилась одна встретить его,
и радовалась этой мысли,
и робела
и стыдилась,
и сама
не знала, что она сделает. Она
слышала его шаги
и голос
и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она,
не думая,
не спрашивая себя, как
и что, подошла к нему
и сделала то, что она сделала.
В столовой он позвонил
и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на жену за то, что она
не заботилась об этом прелестном ребенке,
и в этом расположении досады на нее
не хотелось итти к ней,
не хотелось тоже
и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению,
не зашел к ней,
и потому он, сделав усилие над собой, пошел в спальню. Подходя по мягкому ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого
не хотел слышать.
— Нынче кончится, посмотрите, — сказала Марья Николаевна
хотя и шопотом, но так, что больной, очень чуткий, как замечал Левин, должен был
слышать ее. Левин зашикал на нее
и оглянулся на больного. Николай
слышал; но эти слова
не произвели на него никакого впечатления. Взгляд его был всё тот же укоризненный
и напряженный.
Но Сережа,
хотя и слышал слабый голос гувернера,
не обратил на него внимания. Он стоял, держась рукой за перевязь швейцара,
и смотрел ему в лицо.
Они прошли молча несколько шагов. Варенька видела, что он
хотел говорить; она догадывалась о чем
и замирала от волнения радости
и страха. Они отошли так далеко, что никто уже
не мог бы
слышать их, но он всё еще
не начинал говорить. Вареньке лучше было молчать. После молчания можно было легче сказать то, что они
хотели сказать, чем после слов о грибах; но против своей воли, как будто нечаянно, Варенька сказала...
— Я
слышал только, что белые бывают преимущественно на краю,
хотя я
и не умею отличить белого.
«Ну, так если он
хочет этого, я сделаю, но я за себя уже
не отвечаю теперь», подумала она
и со всех ног рванулась вперед между кочек. Она ничего уже
не чуяла теперь
и только видела
и слышала, ничего
не понимая.
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели в противной стороне подлый донос
и обман; другие ― мальчишество
и неуважение к авторитетам. Левин,
хотя и не принадлежавший к университету, несколько раз уже в свою бытность в Москве
слышал и говорил об этом деле
и имел свое составленное на этот счет мнение; он принял участие в разговоре, продолжавшемся
и на улице, пока все трое дошли до здания Старого Университета.
― Она
не то что скучает, но эта неопределенность, нерешительность положения, ―
слышал Левин
и хотел поспешно отойти; но Степан Аркадьич подозвал его.
— Знаешь, на меня нашло почти вдохновение, — говорила она. — Зачем ждать здесь развода? Разве
не все равно в деревне? Я
не могу больше ждать. Я
не хочу надеяться,
не хочу ничего
слышать про развод. Я решила, что это
не будет больше иметь влияния на мою жизнь.
И ты согласен?
Она вечером
слышала остановившийся стук его коляски, его звонок, его шаги
и разговор с девушкой: он поверил тому, что ему сказали,
не хотел больше ничего узнавать
и пошел к себе. Стало быть, всё было кончено.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе
и сейчас! Вот тебе ничего
и не узнали! А все проклятое кокетство;
услышала, что почтмейстер здесь,
и давай пред зеркалом жеманиться:
и с той стороны,
и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
А вы — стоять на крыльце,
и ни с места!
И никого
не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть
и не с просьбою, да похож на такого человека, что
хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо
и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)
Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Скотинин. Да коль доказывать, что ученье вздор, так возьмем дядю Вавилу Фалелеича. О грамоте никто от него
и не слыхивал, ни он ни от кого
слышать не хотел; а какова была голоушка!
Признаюсь, я испугался,
хотя мой собеседник очень был занят своим завтраком: он мог
услышать вещи для себя довольно неприятные, если б неравно Грушницкий отгадал истину; но, ослепленный ревностью, он
и не подозревал ее.
Ведь они вас поносят, как человека честолюбивого, гордого, который
и слышать ничего
не хочет, уверен в себе, — так пусть же увидят всё, как оно есть.