Неточные совпадения
—
Славу Богу, — сказал Матвей, этим ответом показывая, что он понимает так же, как
и барин, значение этого приезда, то есть что Анна Аркадьевна, любимая сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению мужа с женой.
— Вы сходите, сударь, повинитесь еще. Авось
Бог даст. Очень мучаются,
и смотреть жалости, да
и всё в доме навынтараты
пошло. Детей, сударь, пожалеть надо. Повинитесь, сударь. Что делать! Люби кататься…
Но в это самое время вышла княгиня. На лице ее изобразился ужас, когда она увидела их одних
и их расстроенные лица. Левин поклонился ей
и ничего не сказал. Кити молчала, не поднимая глаз. «
Слава Богу, отказала», — подумала мать,
и лицо ее просияло обычной улыбкой, с которою она встречала по четвергам гостей. Она села
и начала расспрашивать Левина о его жизни в деревне. Он сел опять, ожидая приезда гостей, чтоб уехать незаметно.
Весь день этот Анна провела дома, то есть у Облонских,
и не принимала никого, так как уж некоторые из ее знакомых, успев узнать о ее прибытии, приезжали в этот же день. Анна всё утро провела с Долли
и с детьми. Она только
послала записочку к брату, чтоб он непременно обедал дома. «Приезжай,
Бог милостив», писала она.
— Стива, — сказала она ему, весело подмигивая, крестя его
и указывая на дверь глазами. —
Иди,
и помогай тебе
Бог.
— Она очень просила меня поехать к ней, — продолжала Анна, —
и я рада повидать старушку
и завтра поеду к ней. Однако,
слава Богу, Стива долго остается у Долли в кабинете, — прибавила Анна, переменяя разговор
и вставая, как показалось Кити, чем-то недовольная.
«Полное, полное примиренье, полное, — подумала Анна, —
слава Богу!» —
и, радуясь тому, что она была причиной этого, она подошла к Долли
и поцеловала ее.
Вошел приказчик
и сказал, что всё,
слава Богу, благополучно, но сообщил, что греча в новой сушилке подгорела.
Да,
слава Богу,
и нечего говорить», сказала она себе.
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на что не похоже, что у вас делается в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый.
И я тебе говорил
и говорю: нехорошо, что ты не ездишь на собрания
и вообще устранился от земского дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё
пойдет Бог знает как. Деньги мы платим, они
идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни аптек, ничего нет.
— Ах, она гадкая женщина! Кучу неприятностей мне сделала. — Но он не рассказал, какие были эти неприятности. Он не мог сказать, что он прогнал Марью Николаевну за то, что чай был слаб, главное же, за то, что она ухаживала за ним, как за больным. ― Потом вообще теперь я хочу совсем переменить жизнь. Я, разумеется, как
и все, делал глупости, но состояние ― последнее дело, я его не жалею. Было бы здоровье, а здоровье,
слава Богу, поправилось.
—
Слава Богу, что вы приехали! Только об вас
и об вас, — сказала она.
— Мне вас ужасно жалко!
И как бы я счастлив был, если б устроил это! — сказал Степан Аркадьич, уже смелее улыбаясь. — Не говори, не говори ничего! Если бы
Бог дал мне только сказать так, как я чувствую. Я
пойду к нему.
«Боже вечный, расстоящияся собравый в соединение, — читал он кротким певучим голосом, —
и союз любве положивый им неразрушимый; благословивый Исаака
и Ревекку, наследники я твоего обетования показавый: Сам благослови
и рабы Твоя сия, Константина, Екатерину, наставляя я на всякое дело благое. Яко милостивый
и человеколюбец
Бог еси,
и Тебе
славу воссылаем, Отцу,
и Сыну,
и Святому Духу, ныне
и присно
и вовеки веков». — «А-аминь», опять разлился в воздухе невидимый хор.
Одно — вне ее присутствия, с доктором, курившим одну толстую папироску за другою
и тушившим их о край полной пепельницы, с Долли
и с князем, где
шла речь об обеде, о политике, о болезни Марьи Петровны
и где Левин вдруг на минуту совершенно забывал, что происходило,
и чувствовал себя точно проснувшимся,
и другое настроение — в ее присутствии, у ее изголовья, где сердце хотело разорваться
и всё не разрывалось от сострадания,
и он не переставая молился
Богу.
«Я, воспитанный в понятии
Бога, христианином, наполнив всю свою жизнь теми духовными благами, которые дало мне христианство, преисполненный весь
и живущий этими благами, я, как дети, не понимая их, разрушаю, то есть хочу разрушить то, чем я живу. А как только наступает важная минута жизни, как дети, когда им холодно
и голодно, я
иду к Нему,
и еще менее, чем дети, которых мать бранит за их детские шалости, я чувствую, что мои детские попытки с жиру беситься не зачитываются мне».
— Живы? Целы?
Слава Богу! — проговорил он, шлепая по неубравшейся воде сбивавшеюся, полною воды ботинкой
и подбегая к ним.
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь
бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что
и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
«Ах, боже мой!» — думаю себе
и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот какое счастие Анне Андреевне!» «Ну, — думаю себе, —
слава богу!»
И говорю ему: «Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Лука Лукич (летит вон почти бегом
и говорит в сторону).Ну
слава богу! авось не заглянет в классы!
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился
и говорил, что
и в гостинице все нехорошо,
и к нему не поедет,
и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича
и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли,
и,
слава богу, все
пошло хорошо.
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! //
Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря //
И за его же полосу // Облает:
и лентяи-то, //
И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!