Неточные совпадения
— Константин Дмитрич, — сказала она ему, — растолкуйте мне, пожалуйста, что такое значит, —
вы всё это
знаете, — у
нас в Калужской деревне все мужики и все бабы всё пропили, что у них было, и теперь ничего
нам не платят. Что это значит?
Вы так хвалите всегда мужиков.
—
Вы совсем не допускаете возможности: — спросил он. — Почему же?
Мы допускаем существование электричества, которого
мы не
знаем; почему же не может быть новая сила, еще
нам неизвестная, которая….
— О, нет, — сказала она, — я бы
узнала вас, потому что
мы с вашею матушкой, кажется, всю дорогу говорили только о
вас, — сказала она, позволяя наконец просившемуся наружу оживлению выразиться в улыбке. — А брата моего всё-таки нет.
— Определить, как
вы знаете, начало туберкулезного процесса
мы не можем; до появления каверн нет ничего определенного. Но подозревать
мы можем. И указание есть: дурное питание, нервное возбуждение и пр. Вопрос стоит так: при подозрении туберкулезного процесса что нужно сделать, чтобы поддержать питание?
— Нисколько. У меня нет другого выхода. Кто-нибудь из
нас двух глуп. Ну, а
вы знаете, про себя нельзя этого никогда сказать.
— Друзьями
мы не будем,
вы это сами
знаете. А будем ли
мы счастливейшими или несчастнейшими из людей, — это в вашей власти.
—
Знает ли он или нет, — сказал Вронский своим обычным твердым и спокойным тоном, —
знает ли он или нет,
нам до этого дела нет.
Мы не можем…
вы не можете так оставаться, особенно теперь.
— А
знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на что не похоже, что у
вас делается в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо, что ты не ездишь на собрания и вообще устранился от земского дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё пойдет Бог
знает как. Деньги
мы платим, они идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни аптек, ничего нет.
— Нет,
вы не хотите, может быть, встречаться со Стремовым? Пускай они с Алексеем Александровичем ломают копья в комитете, это
нас не касается. Но в свете это самый любезный человек, какого только я
знаю, и страстный игрок в крокет. Вот
вы увидите. И, несмотря на смешное его положение старого влюбленного в Лизу, надо видеть, как он выпутывается из этого смешного положения! Он очень мил. Сафо Штольц
вы не
знаете? Это новый, совсем новый тон.
— Да, это:
мы шапками закидаем,
мы нашли то, чего ищет Европа! Всё это я
знаю, но, извините меня,
вы знаете ли всё, что сделано в Европе по вопросу об устройстве рабочих?
— Но я всё-таки не
знаю, что
вас удивляет. Народ стоит на такой низкой степени и материального и нравственного развития, что, очевидно, он должен противодействовать всему, что ему чуждо. В Европе рациональное хозяйство идет потому, что народ образован; стало быть, у
нас надо образовать народ, — вот и всё.
—
Знаете,
вы напоминаете мне анекдот о советах больному: «
вы бы попробовали слабительное». — «Давали: хуже». — «Попробуйте пиявки». — «Пробовали: хуже». — «Ну, так уж только молитесь Богу». — «Пробовали: хуже». Так и
мы с
вами. Я говорю политическая экономия,
вы говорите — хуже. Я говорю социализм — хуже. Образование — хуже.
—
Мы с ним большие друзья. Я очень хорошо
знаю его. Прошлую зиму, вскоре после того… как
вы у
нас были, — сказала она с виноватою и вместе доверчивою улыбкой, у Долли дети все были в скарлатине, и он зашел к ней как-то. И можете себе представить, — говорила она шопотом. — ему так жалко стало ее, что он остался и стал помогать ей ходить за детьми. Да; и три недели прожил у них в доме и как нянька ходил за детьми.
— Нет, я
узнала бы. Как хорошо
вы сделали, что дали
нам знать! Не было дня, чтобы Костя не вспоминал о
вас и не беспокоился.
—
Вы найдете опору, ищите ее не во мне, хотя я прошу
вас верить в мою дружбу, — сказала она со вздохом. — Опора наша есть любовь, та любовь, которую Он завещал
нам. Бремя Его легко, — сказала она с тем восторженным взглядом, который так
знал Алексей Александрович. — Он поддержит
вас и поможет
вам.
— Да я не хочу
знать! — почти вскрикнула она. — Не хочу. Раскаиваюсь я в том, что сделала? Нет, нет и нет. И если б опять то же, сначала, то было бы то же. Для
нас, для меня и для
вас, важно только одно: любим ли
мы друг друга. А других нет соображений. Для чего
мы живем здесь врозь и не видимся? Почему я не могу ехать? Я тебя люблю, и мне всё равно, — сказала она по-русски, с особенным, непонятным ему блеском глаз взглянув на него, — если ты не изменился. Отчего ты не смотришь на меня?
— Вот если б я
знала, — сказала Анна, — что ты меня не презираешь…
Вы бы все приехали к
нам. Ведь Стива старый и большой друг Алексея, — прибавила она и вдруг покраснела.
— Да, да, — сказал он. — Я
знаю, что она ожила после всех ее страданий; она счастлива. Она счастлива настоящим. Но я?.. я боюсь того, что ожидает
нас… Виноват,
вы хотите итти?
— Отжившее-то отжившее, а всё бы с ним надо обращаться поуважительнее. Хоть бы Снетков… Хороши
мы, нет ли,
мы тысячу лет росли.
Знаете, придется если
вам пред домом разводить садик, планировать, и растет у
вас на этом месте столетнее дерево… Оно, хотя и корявое и старое, а всё
вы для клумбочек цветочных не срубите старика, а так клумбочки распланируете, чтобы воспользоваться деревом. Его в год не вырастишь, — сказал он осторожно и тотчас же переменил разговор. — Ну, а ваше хозяйство как?
— Ах, если бы
вы знали то счастье, которое
мы испытываем, чувствуя всегдашнее Его присутствие в своей душе! — сказала графиня Лидия Ивановна, блаженно улыбаясь.
—
Мы прекрасно доехали и
вас не беспокоили, — отвечал Сергей Иванович. — Я так пылен, что боюсь дотронуться. Я был так занят, что и не
знал, когда вырвусь. А
вы по-старому, — сказал он улыбаясь, — наслаждаетесь тихим счастьем вне течений в своем тихом затоне. Вот и наш приятель Федор Васильич собрался наконец.
Неточные совпадения
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь!
Знаете ли, что тот самый чиновник, которому
вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я
вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б
знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «
Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Анна Андреевна. Об этом я уж советую
вам не беспокоиться.
Мы кой-что
знаем такое… (Посматривает на дочь.)
Г-жа Простакова. Бог
вас знает, как
вы нынче судите. У
нас, бывало, всякий того и смотрит, что на покой. (Правдину.) Ты сам, батюшка, других посмышленее, так сколько трудисся! Вот и теперь, сюда шедши, я видела, что к тебе несут какой-то пакет.
—
Знаю я, — говорил он по этому случаю купчихе Распоповой, — что истинной конституции документ сей в себе еще не заключает, но прошу
вас, моя почтеннейшая, принять в соображение, что никакое здание, хотя бы даже то был куриный хлев, разом не завершается! По времени выполним и остальное достолюбезное
нам дело, а теперь утешимся тем, что возложим упование наше на бога!
— Пора! — шепнул мне доктор, дергая за рукав, — если
вы теперь не скажете, что
мы знаем их намерения, то все пропало. Посмотрите, он уж заряжает… если
вы ничего не скажете, то я сам…