Прежде бывало, — говорил Голенищев, не замечая или не
желая заметить, что и Анне и Вронскому хотелось говорить, — прежде бывало вольнодумец был человек, который воспитался в понятиях религии, закона, нравственности и сам борьбой и трудом доходил до вольнодумства; но теперь является новый тип самородных вольнодумцев, которые вырастают и не слыхав даже, что были законы нравственности, религии, что были авторитеты, а которые прямо вырастают в понятиях отрицания всего, т. е. дикими.
Неточные совпадения
— Я вот что намерен сказать, — продолжал он холодно и спокойно, — и я прошу тебя выслушать меня. Я признаю, как ты знаешь, ревность чувством оскорбительным и унизительным и никогда не позволю себе руководиться этим чувством; но есть известные законы приличия, которые нельзя преступать безнаказанно. Нынче не я
заметил, но, судя по впечатлению, какое было произведено на общество, все
заметили, что ты вела и держала себя не совсем так, как можно было
желать.
— Решительно ничего не понимаю, — сказала Анна, пожимая плечами. «Ему всё равно, подумала она. Но в обществе
заметили, и это тревожит его». — Ты нездоров, Алексей Александрович, — прибавила она, встала и хотела уйти в дверь; но он двинулся вперед, как бы
желая остановить ее.
Первый ряд, как
заметил Левин, Тит шел особенно быстро, вероятно,
желая попытать барина, и ряд попался длинен. Следующие ряды были уже легче, но Левин всё-таки должен был напрягать все свои силы, чтобы не отставать от мужиков.
Он,
желая выказать свою независимость и подвинуться, отказался от предложенного ему положения, надеясь, что отказ этот придаст ему большую цену; но оказалось, что он был слишком
смел, и его оставили; и, волей-неволей сделав себе положение человека независимого, он носил его, весьма тонко и умно держа себя, так, как будто он ни на кого не сердился, не считал себя никем обиженным и
желает только того, чтоб его оставили в покое, потому что ему весело.
Хлебники, лавки запертые, ночные извозчики, дворники, метущие тротуары, мелькали в его глазах, и он наблюдал всё это, стараясь заглушить в себе мысль о том, что ожидает его и чего он не
смеет желать и всё-таки
желает.
— И о Сергее Иваныче и Вареньке. Ты
заметил?… Я очень
желаю этого, — продолжала она. — Как ты об этом думаешь? — И она заглянула ему в лицо.
― Левин! ― сказал Степан Аркадьич, и Левин
заметил, что у него на глазах были не слезы, а влажность, как это всегда бывало у него, или когда он выпил, или когда он расчувствовался. Нынче было то и другое. ― Левин, не уходи, ― сказал он и крепко сжал его руку за локоть, очевидно ни за что не
желая выпустить его.
― Как я рад, ― сказал он, ― что ты узнаешь ее. Ты знаешь, Долли давно этого
желала. И Львов был же у нее и бывает. Хоть она мне и сестра, ― продолжал Степан Аркадьич, ― я
смело могу сказать, что это замечательная женщина. Вот ты увидишь. Положение ее очень тяжело, в особенности теперь.
Он смотрел в окно, как по туманному небу тянулся дым из фабричных труб, и думал: везде кругом — заводы, фабрики, мастерские без числа, в них работают десятки тысяч людей; и все эти люди живут лишь одною мыслью, одною целью — побольше заработать себе, и нет им заботы до всех, кто кругом; робкие и алчные, не способные ни на какое смелое дело, они вот так же, как сейчас вокруг него, будут шутить и смеяться, не
желая замечать творящихся вокруг обид и несправедливостей.
Неточные совпадения
Когда я ему
заметил, что он мог бы побеспокоиться в пользу хотя моего чемодана, за которым я вовсе не
желал лазить в эту бездну, он отвечал мне: «И, барин!
В комнату вошел Фока;
заметив наше положение и, должно быть, не
желая тревожить нас, он, молча и робко поглядывая, остановился у дверей.
Большая девица, с которой я танцевал, делая фигуру,
заметила меня и, предательски улыбнувшись, — должно быть,
желая тем угодить бабушке, — подвела ко мне Сонечку и одну из бесчисленных княжон. «Rose ou hortie?» [Роза или крапива? (фр.)] — сказала она мне.
Но скоро он впал как бы в глубокую задумчивость, даже, вернее сказать, как бы в какое-то забытье, и пошел, уже не
замечая окружающего, да и не
желая его
замечать.
От природы была она характера смешливого, веселого и миролюбивого, но от беспрерывных несчастий и неудач она до того яростно стала
желать и требовать, чтобы все жили в мире и радости и не
смели жить иначе, что самый легкий диссонанс в жизни, самая малейшая неудача стали приводить ее тотчас же чуть не в исступление, и она в один миг, после самых ярких надежд и фантазий, начинала клясть судьбу, рвать и
метать все, что ни попадало под руку, и колотиться головой об стену.