Неточные совпадения
Одевшись, Степан Аркадьич прыснул на себя духами, выправил рукава рубашки, привычным движением рассовал по карманам папиросы, бумажник, спички, часы с двойной цепочкой и брелоками и, встряхнув платок, чувствуя себя чистым, душистым, здоровым и физически веселым, несмотря на свое несчастье, вышел, слегка подрагивая на каждой ноге,
в столовую, где уже
ждал его кофе и, рядом с кофеем, письма и бумаги из присутствия.
— Мы тебя давно
ждали, — сказал Степан Аркадьич, войдя
в кабинет и выпустив руку Левина, как бы этим показывая, что тут опасности кончились. — Очень, очень рад тебя видеть, — продолжал он. — Ну, что ты? Как? Когда приехал?
Матери не нравились
в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость
в свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь
в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный
в ее дочь, ездил
в дом полтора месяца, чего-то как будто
ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя
в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
Но Каренина не дождалась брата, а, увидав его, решительным легким шагом вышла из вагона. И, как только брат подошел к ней, она движением, поразившим Вронского своею решительностью и грацией, обхватила брата левою рукой за шею, быстро притянула к себе и крепко поцеловала. Вронский, не спуская глаз, смотрел на нее и, сам не зная чему, улыбался. Но вспомнив, что мать
ждала его, он опять вошел
в вагон.
— Успокой руки, Гриша, — сказала она и опять взялась за свое одеяло, давнишнюю работу, зa которую она всегда бралась
в тяжелые минуты, и теперь вязала нервно, закидывая пальцем и считая петли. Хотя она и велела вчера сказать мужу, что ей дела нет до того, приедет или не приедет его сестра, она всё приготовила к ее приезду и с волнением
ждала золовку.
— Что, не
ждал? — сказал Степан Аркадьич, вылезая из саней, с комком грязи на переносице, на щеке и брови, но сияющий весельем и здоровьем. — Приехал тебя видеть — раз, — сказал он, обнимая и целуя его, — на тяге постоять — два, и лес
в Ергушове продать — три.
Большинство молодых женщин, завидовавших Анне, которым уже давно наскучило то, что ее называют справедливою, радовались тому, что̀ они предполагали, и
ждали только подтверждения оборота общественного мнения, чтоб обрушиться на нее всею тяжестью своего презрения. Они приготавливали уже те комки грязи, которыми они бросят
в нее, когда придет время. Большинство пожилых людей и люди высокопоставленные были недовольны этим готовящимся общественным скандалом.
Константин Левин был очень рад, тем более что он не
ждал уже
в это лето брата Николая.
Девушка, уже давно прислушивавшаяся у ее двери, вошла сама к ней
в комнату. Анна вопросительно взглянула ей
в глаза и испуганно покраснела. Девушка извинилась, что вошла, сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла платье и записку. Записка была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым, на партию крокета. «Приезжайте хоть посмотреть, как изучение нравов. Я вас
жду», кончала она.
— Кофей готов, и мамзель с Сережей
ждут, — сказала Аннушка, вернувшись опять и опять застав Анну
в том же положении.
Вошел Тушкевич, объявив, что всё общество
ждет игроков
в крокет.
И он почувствовал, что это известие и то, чего она
ждала от него, требовало чего-то такого, что не определено вполне кодексом тех правил, которыми он руководствовался
в жизни.
— Я, напротив, признаюсь откровенно,
ждал меньше. Но я рад, очень рад. Я честолюбив, это моя слабость, и я признаюсь
в ней.
И вдруг ему вспомнилось, как они детьми вместе ложились спать и
ждали только того, чтобы Федор Богданыч вышел зa дверь, чтобы кидать друг
в друга подушками и хохотать, хохотать неудержимо, так что даже страх пред Федором Богданычем не мог остановить это через край бившее и пенящееся сознание счастья жизни.
Еще
в передней он услыхал ее удаляющиеся шаги. Он понял, что она
ждала его, прислушивалась и теперь вернулась
в гостиную.
Она смотрела на него с насмешливою радостью. Видимо, она нашла еще смешные и уродливые стороны
в муже и
ждала времени, чтоб их высказать.
Три дамы: старушка, молодая и купчиха, три господина; один ― банкир-Немец с перстнем на пальце, другой ― купец с бородой, и третий ― сердитый чиновник
в виц-мундире с крестом на шее, очевидно, давно уже
ждали.
Подождать! — обратился он к высунувшемуся
в дверь помощнику, но всё-таки встал, сказал несколько слов и сел опять.
— Так, пожалуйста, приезжайте. — сказала Долли, — мы вас будем
ждать в пять, шесть часов, если хотите. Ну, что моя милая Анна? Как давно…
При пилюлях Сергея Ивановича все засмеялись, и
в особенности громко и весело Туровцын, дождавшийся наконец того смешного, чего он только и
ждал, слушая разговор. Степан Аркадьич не ошибся, пригласив Песцова. С Песцовым разговор умный не мог умолкнуть ни на минуту. Только что Сергей Иванович заключил разговор своей шуткой, Песцов тотчас поднял новый.
Она, не выпуская руки его, вошла
в гостиную. Княгиня, увидав их, задышала часто и тотчас же заплакала и тотчас же засмеялась и таким энергическим шагом, какого не
ждал Левин, подбежала к ним и, обняв голову Левину, поцеловала его и обмочила его щеки слезами.
И у кондитера, и у Фомина, и у Фульда он видел, что его
ждали, что ему рады и торжествуют его счастье так же, как и все, с кем он имел дело
в эти дни.
Или дитя ваше спросит вас: «что
ждет меня
в загробной жизни?» Что вы скажете ему, когда вы ничего не знаете?
Его брат, Дарья Александровна и Степан Аркадьич, все
в полном туалете, уже
ждали его, чтобы благословить образом.
Жениха
ждали в церкви, а он, как запертый
в клетке зверь, ходил по комнате, выглядывая
в коридор и с ужасом и отчаянием вспоминая, что он наговорил Кити, и что она может теперь думать.
Судьям своим он приписывал всегда глубину понимания больше той, какую он сам имел, и всегда
ждал от них чего-нибудь такого, чего он сам не видал
в своей картине.
Он всего этого
ждал, всё это видел
в их лицах, видел
в той равнодушной небрежности, с которою они говорили между собой, смотрели на манекены и бюсты и свободно прохаживались, ожидая того, чтоб он открыл картину.
Вообще тот медовый месяц, то есть месяц после свадьбы, от которого, по преданию,
ждал Левин столь многого, был не только не медовым, но остался
в воспоминании их обоих самым тяжелым и унизительным временем их жизни.
Досадуя на жену зa то, что сбывалось то, чего он
ждал, именно то, что
в минуту приезда, тогда как у него сердце захватывало от волнения при мысли о том, что с братом, ему приходилось заботиться о ней, вместо того чтобы бежать тотчас же к брату, Левин ввел жену
в отведенный им нумер.
Когда он проснулся, вместо известия о смерти брата, которого он
ждал, он узнал, что больной пришел
в прежнее состояние.
Ему было девять лет, он был ребенок; но душу свою он знал, она была дорога ему, он берег ее, как веко бережет глаз, и без ключа любви никого не пускал
в свою душу. Воспитатели его жаловались, что он не хотел учиться, а душа его была переполнена жаждой познания. И он учился у Капитоныча, у няни, у Наденьки, у Василия Лукича, а не у учителей. Та вода, которую отец и педагог
ждали на свои колеса, давно уже просочилась и работала
в другом месте.
По тону Бетси Вронский мог бы понять, чего ему надо
ждать от света; но он сделал еще попытку
в своем семействе. На мать свою он не надеялся. Он знал, что мать, так восхищавшаяся Анной во время своего первого знакомства, теперь была неумолима к ней за то, что она была причиной расстройства карьеры сына. Но он возлагал большие надежды на Варю, жену брата. Ему казалось, что она не бросит камня и с простотой и решительностью поедет к Анне и примет ее.
И он
ждал ее
в ее гостиной.
— Так вы нынче
ждете Степана Аркадьича? — сказал Сергей Иванович, очевидно не желая продолжать разговор о Вареньке. — Трудно найти двух свояков, менее похожих друг на друга, — сказал он с тонкою улыбкой. — Один подвижной, живущий только
в обществе, как рыба
в воде; другой, наш Костя, живой, быстрый, чуткий на всё, но, как только
в обществе, так или замрет или бьется бестолково, как рыба на земле.
Кити видела, что с мужем что-то сделалось. Она хотела улучить минутку поговорить с ним наедине, но он поспешил уйти от нее, сказав, что ему нужно
в контору. Давно уже ему хозяйственные дела не казались так важны, как нынче. «Им там всё праздник — думал он, — а тут дела не праздничные, которые не
ждут и без которых жить нельзя».
— Нет, Стива не пьет…. Костя,
подожди, что с тобой? — заговорила Кити, поспевая за ним, но он безжалостно, не дожидаясь ее, ушел большими шагами
в столовую и тотчас же вступил
в общий оживленный разговор, который поддерживали там Васенька Весловский и Степан Аркадьич.
Только что они вошли
в болото, обе собаки вместе заискали и потянули к ржавчине. Левин знал этот поиск Ласки, осторожный и неопределенный; он знал и место и
ждал табунка бекасов.
— Ну, уж этого я не
ждал от тебя! On peut être jaloux, mais à ce point, c’est du dernier ridicule! [Можно быть ревнивым, но
в такой мере — это смешно до последней степени!]
Так и было решено. Весловский и Тушкевич пошли
в купальню и там обещали приготовить лодку и
подождать.
То ли ему было неловко, что он, потомок Рюрика, князь Облонский,
ждал два часа
в приемной у Жида, или то, что
в первый раз
в жизни он не следовал примеру предков, служа правительству, а выступал на новое поприще, но ему было очень неловко.
— Знаешь, на меня нашло почти вдохновение, — говорила она. — Зачем
ждать здесь развода? Разве не все равно
в деревне? Я не могу больше
ждать. Я не хочу надеяться, не хочу ничего слышать про развод. Я решила, что это не будет больше иметь влияния на мою жизнь. И ты согласен?
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна провела
в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она
ждала его целый день и вечером, уходя
в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
— Не то что разочаровался
в нем, а
в своем чувстве; я
ждал больше. Я
ждал, что, как сюрприз, распустится во мне новое приятное чувство. И вдруг вместо этого — гадливость, жалость…