Её двойная тайна

Ирина Чардымова, 2022

Я бежала за сотни километров, спасая себя и детей от их отца. Я сжигала за собой мосты, обрывала связи, чтобы просто спастись, затеряться, исчезнуть. Полтора года я жила спокойно, пока вновь не встретила его – Белинского Романа Аркадьевича – кошмар всей моей жизни.

Глава 8

Всё происходящее вогнало меня в некий ступор. Поэтому я стояла, смотрела на Белинского и не могла пошевелиться. Я не знала, как мне реагировать на его поведение, потому что прекрасно понимала, чего он от меня хочет.

А он, видя, в каком я состоянии, тут же подошёл ко мне и, не говоря ни слова начал меня целовать. Нежно, чувственно, чтобы не вспугнуть. При этом нежно обнимая и прижимая к себе.

Поцелуй и вернул меня в реальность и заставил очнуться ото сна. Пока Белинский не вошёл в кураж, я решила остановить этот театр абсурда.

— Не нужно, — я осторожно отстранилась он Белинского. — Пожалуйста, больше не нужно этого делать.

— Почему? — явно не понял он, потому что это вопрос читался во всем, во взгляде, в голосе. Этот вопрос витал в воздухе. Потому что Белинский был уверено в себе на все сто процентов и был уверен, что мне всё это должно понравится априори.

— Потому что я не собираюсь быть вашей очередной игрушкой, — объяснила я.

— Но… — попытался было возразить он, но я его остановила.

— Роман Аркадьевич, я прекрасно понимаю, что вам от меня нужно. Вы богатый, успешный, красивый. И вы уверены, что нравитесь всем женщинам без исключения. И возможно, имея цель заполучить богатенького папика, я бы и повелась вот на всё это. Но у меня такой цели нет. Я не хочу пополнить список женщин, которым вы разбили сердце. Я не хочу смешивать работу и личные отношения. Я очень дорожу этим местом и не хочу его терять. Вы привыкли по жизни получать всё, чего захотите. Я привыкла по жизни бороться.

— Ты хоть понимаешь, что можешь получить всё, а можешь всё потерять?! — начал он меня запугивать.

— Если для того, чтобы остаться в вашей фирме, я должна лечь к вам в постель, значит, нам придётся расстаться, — решительно ответила я, хотя терять такое место, было бы очень и очень жаль.

— Да-а-а, — протянул генеральный, — а ты ископаемое Марина Романова. Ты хоть понимаешь, что ты первая, кто меня бортанул!

Он вроде уже не был столь серьёзен и даже улыбался, но мне всё равно было тревожно. Я не знала, что от него ждать в следующую минуту.

— Это плохо? — с опаской спросила я.

— Это странно, — он продолжил улыбаться. — Ну, нет, так нет. Но я всё равно предлагаю выпить шампанского и поесть фруктов. Ну не пропадать же добру. Обещаю, приставать больше не буду!

— Я не пью, — попыталась возразить я.

— Ну, в знак нашего примирения можно, — не унимался Белинский, и я ему уступила.

Потом мы пили шампанские, ели фрукты. Разговаривали на нейтральные темы, шутили, смеялись. Словно и не было той неудобной ситуации несколько минут назад.

Спасть мы легли далеко за полночь. Белинский как истинный джентльмен уступил мне кровать, а сам лёг на диван.

Выпитое спиртное сыграло свою роль, поэтому я уснула моментально. Проснулась я от резкого порыва ветра. Окно в номере было открыто. Ветер был прохладный. Видимо погода будет меняться. И на смену теплым и солнечным июньским дням придёт прохладная пасмурная и дождливая погода. Потому что уже сейчас всё небо было затянуто тучами, а далеко за горизонтом сверкали молнии.

Закрыв окно, я посмотрела на Белинского. Он спал на диване, свернувшись калачиком, как котёнок. Видимо замерз от прохладного ветра. Тогда я взяла с кровати плед и укрыла Романа. А сама вернулась в кровать и потеплее укуталась одеялом…

Проснулась я от того, что меня кто-то тормошил за плечо. Я не сразу вспомнила, где я, потому очень удивилась, увидев перед собой Белинского.

— Вставай, соня, — улыбался он, — я нам завтрак заказал, — он указал на поднос, на котором стояла еда, и исходил восхитительный аромат только что сваренного кофе и свежей выпечки.

— Доброе утро, — в ответ я ему улыбнулась.

— Спасибо за плед, — Роман сел на край кровати.

— В номере было прохладно, поэтому я решила вас укрыть, когда закрывала окно. — Объяснила я.

— Давай, устраивайся поудобнее, сейчас будем завтракать, — предложил он.

Несмотря на поздний ужин, я всё равно чувствовала себя голодной. Поэтому села в кровати, устроившись поудобнее. А Роман тут же взял поднос с едой и поставил его около меня.

— Как же мне хочется кормить тебя завтраком вот так каждое утро, — неожиданно произнес он, убирая с моего лица прядь волос, — хочется обнимать тебя, целовать.

— Роман Аркадьевич, — жалобно проговорила я, понимая в какую сторону, дует ветер его слов.

— Это просто мысли вслух, — он отстранился от меня и стал наливать кофе в чашки. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — поблагодарила я его, — и вам.

После завтрака мы собрались, сдали номер и поехали в Москву.

Всю дорогу Белинский не сводил с меня глаз, я чувствовала, что он что-то хочет сказать, но почему-то не решался этого сделать. Чувствовала, но сама разговор не начинала. А он так и продолжал на меня смотреть.

— Роман Аркадьевич, — наконец-то заговорила я. — Может, вы всё-таки на дорогу смотреть будете, а не на меня.

— Ну, я же не виноват, что дорога не такая красивая, как ты, — отшутился он.

На этом наш с ним разговор и закончился. Вскоре мы уже въехали в Москву. И на удачу, минуя, все пробки уже были практически на месте. Только вот Роман повез меня не в офис, а ко мне домой.

— Что это значит? — стараясь скрыть свой страх, спросила я.

Неужели он всё же затаил на меня обиду за отказ и сейчас привёз меня сюда, потому что больше не нуждается во мне, как в сотруднике. Я старалась скрыть свой страх, но видимо у меня это плохо получилось. Потому что, едва я вышла из машины, Белинский сказал.

— Тебе нужно переодеться и привести себя в порядок после дороги, — он взял меня за руку. — Жду тебя в офисе, у себя в кабинете после обеда.

— Хорошо, — с облегчением улыбнулась ему я, и тут же направилась к подъезду, дабы больше не искушать судьбу.

— Я что, совсем тебе не нравлюсь?! — неожиданно спросил он. — Или у меня всё же есть шанс завоевать сердце марины Романовой?

Да уж, спросил, так спросил. Ну, вот что ему от меня надо? Что?

— Шанс есть всегда! — ответила ему я, и побыстрее зашла в подъезд.

Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах гулким эхом и пульсируя в висках. Вот зачем я ему так ответила? Зачем? Получается, я дала ему шанс? Для чего? И почему сейчас так стучит моё сердце, а губы вспоминают его поцелуй? Что вообще со мной происходит?

***