Неточные совпадения
Он не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцати-четырехлетний, красивый, влюбчивый человек, не был влюблен в
жену, мать пяти живых и двух умерших
детей, бывшую только годом моложе его.
Но он чувствовал всю тяжесть своего положения и жалел
жену,
детей и себя.
Во время кадрили ничего значительного не было сказано, шел прерывистый разговор то о Корсунских, муже и
жене, которых он очень забавно описывал, как милых сорокалетних
детей, то о будущем общественном театре, и только один раз разговор затронул ее за живое, когда он спросил о Левине, тут ли он, и прибавил, что он очень понравился ему.
Жена скажет: мы с Костей, как
ребенка, выхаживали эту телку.
Один низший сорт: пошлые, глупые и, главное, смешные люди, которые веруют в то, что одному мужу надо жить с одною
женой, с которою он обвенчан, что девушке надо быть невинною, женщине стыдливою, мужчине мужественным, воздержным и твердым, что надо воспитывать
детей, зарабатывать свой хлеб, платить долги, — и разные тому подобные глупости.
Как убившийся
ребенок, прыгая, приводит в движенье свои мускулы, чтобы заглушить боль, так для Алексея Александровича было необходимо умственное движение, чтобы заглушить те мысли о
жене, которые в ее присутствии и в присутствии Вронского и при постоянном повторении его имени требовали к себе внимания.
— Это Петров, живописец, — отвечала Кити, покраснев. — А это
жена его, — прибавила она, указывая на Анну Павловну, которая как будто нарочно, в то самое время, как они подходили, пошла за
ребенком, отбежавшим по дорожке.
Как ни старался Степан Аркадьич быть заботливым отцом и мужем, он никак не мог помнить, что у него есть
жена и
дети.
Степану Аркадьичу отъезд
жены в деревню был очень приятен во всех отношениях: и
детям здорово, и расходов меньше, и ему свободнее.
— Чудак! — сказал Степан Аркадьич
жене и, взглянув на часы, сделал пред лицом движение рукой, означающее ласку
жене и
детям, и молодецки пошел по тротуару.
Алексей Александрович погладил рукой по волосам сына, ответил на вопрос гувернантки о здоровье
жены и спросил о том, что сказал доктор о baby [
ребенке.].
В столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на
жену за то, что она не заботилась об этом прелестном
ребенке, и в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но
жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над собой, пошел в спальню. Подходя по мягкому ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел слышать.
Левин в душе осуждал это и не понимал еще, что она готовилась к тому периоду деятельности, который должен был наступить для нее, когда она будет в одно и то же время
женой мужа, хозяйкой дома, будет носить, кормить и воспитывать
детей.
«Скрыл от премудрых и открыл
детям и неразумным». Так думал Левин про свою
жену, разговаривая с ней в этот вечер.
Он не мог теперь никак примирить свое недавнее прощение, свое умиление, свою любовь к больной
жене и чужому
ребенку с тем, что теперь было, то есть с тем, что, как бы в награду зa всё это, он теперь очутился один, опозоренный, осмеянный, никому не нужный и всеми презираемый.
— Тише,
дети, тише! — даже сердито закричал Левин на
детей, становясь пред
женой, чтобы защитить ее, когда толпа
детей с визгом радости разлетелась им навстречу.
― Вот он меня портит, ― сказал Львов
жене, ― уверяет меня, что наши
дети прекрасные, когда я знаю, что в них столько дурного.
― Арсений доходит до крайности, я всегда говорю, ― сказала
жена. ― Если искать совершенства, то никогда не будешь доволен. И правду говорит папа, что когда нас воспитывали, была одна крайность ― нас держали в антресолях, а родители жили в бельэтаже; теперь напротив ― родителей в чулан, а
детей в бельэтаж. Родители уж теперь не должны жить, а всё для
детей.
Поживя долго безвыездно в Москве, он доходил до того, что начинал беспокоиться дурным расположением и упреками
жены, здоровьем, воспитанием
детей, мелкими интересами своей службы; даже то, что у него были долги, беспокоило его.
Жена?.. Нынче только он говорил с князем Чеченским. У князя Чеченского была
жена и семья — взрослые пажи
дети, и была другая, незаконная семья, от которой тоже были
дети. Хотя первая семья тоже была хороша, князь Чеченский чувствовал себя счастливее во второй семье. И он возил своего старшего сына во вторую семью и рассказывал Степану Аркадьичу, что он находит это полезным и развивающим для сына. Что бы на это сказали в Москве?
Вернувшись в начале июня в деревню, он вернулся и к своим обычным занятиям. Хозяйство сельское, отношения с мужиками и соседями, домашнее хозяйство, дела сестры и брата, которые были у него на руках, отношения с
женою, родными, заботы о
ребенке, новая пчелиная охота, которою он увлекся с нынешней весны, занимали всё его время.
Нельзя было не делать дел Сергея Ивановича, сестры, всех мужиков, ходивших за советами и привыкших к этому, как нельзя бросить
ребенка, которого держишь уже на руках. Нужно было позаботиться об удобствах приглашенной свояченицы с
детьми и
жены с
ребенком, и нельзя было не быть с ними хоть малую часть дня.
Целый день этот Левин, разговаривая с приказчиком и мужиками и дома разговаривая с
женою, с Долли, с
детьми ее, с тестем, думал об одном и одном, что занимало его в это время помимо хозяйственных забот, и во всем искал отношения к своему вопросу: «что же я такое? и где я? и зачем я здесь?»
Левин всегда отсоветовал
жене носить
ребенка в лес, находя это опасным, и известие это было ему неприятно.
Собрали мокрые пеленки; няня вынула
ребенка и понесла его. Левин шел подле
жены, виновато за свою досаду, потихоньку от няни, пожимая ее руку.