Неточные совпадения
Дарья Александровна между тем, успокоив ребенка и по звуку кареты поняв, что он уехал, вернулась опять
в спальню.
Это было единственное убежище ее от домашних забот, которые обступали ее, как только она выходила. Уже и теперь,
в то короткое
время, когда она выходила
в детскую, Англичанка и Матрена Филимоновна успели сделать ей несколько вопросов, не терпевших отлагательства и на которые она одна могла ответить: что надеть детям на гулянье? давать ли молоко? не послать ли за другим поваром?
Левин встречал
в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику по университету, основ естествознания, но никогда не сближал
этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии, с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые
в последнее
время чаще и чаще приходили ему на ум.
Когда Татарин явился со счетом
в двадцать шесть рублей с копейками и с дополнением на водку, Левин, которого
в другое
время, как деревенского жителя, привел бы
в ужас счет на его долю
в четырнадцать рублей, теперь не обратил внимания на
это, расплатился и отправился домой, чтобы переодеться и ехать к Щербацким, где решится его судьба.
Все, с кем княгине случалось толковать об
этом, говорили ей одно: «Помилуйте,
в наше
время уж пора оставить
эту старину.
И сколько бы ни внушали княгине, что
в наше
время молодые люди сами должны устраивать свою судьбу, он не могла верить
этому, как не могла бы верить тому, что
в какое бы то ни было
время для пятилетних детей самыми лучшими игрушками должны быть заряженные пистолеты.
Но
в это самое
время вышла княгиня. На лице ее изобразился ужас, когда она увидела их одних и их расстроенные лица. Левин поклонился ей и ничего не сказал. Кити молчала, не поднимая глаз. «Слава Богу, отказала», — подумала мать, и лицо ее просияло обычной улыбкой, с которою она встречала по четвергам гостей. Она села и начала расспрашивать Левина о его жизни
в деревне. Он сел опять, ожидая приезда гостей, чтоб уехать незаметно.
Вронский
в это последнее
время, кроме общей для всех приятности Степана Аркадьича, чувствовал себя привязанным к нему еще тем, что он
в его воображении соединялся с Кити.
— Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, когда он был влюблен
в тебя. Я помню
это время, когда он приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а
это увлечение не души его…
— О! как хорошо ваше
время, — продолжала Анна. — Помню и знаю
этот голубой туман,
в роде того, что на горах
в Швейцарии.
Этот туман, который покрывает всё
в блаженное то
время, когда вот-вот кончится детство, и из
этого огромного круга, счастливого, веселого, делается путь всё уже и уже, и весело и жутко входить
в эту анфиладу, хотя она кажется и светлая и прекрасная…. Кто не прошел через
это?
И
в это же
время, как бы одолев препятствия, ветер посыпал снег с крыш вагонов, затрепал каким-то железным оторванным листом, и впереди плачевно и мрачно заревел густой свисток паровоза. Весь ужас метели показался ей еще более прекрасен теперь. Он сказал то самое, чего желала ее душа, но чего она боялась рассудком. Она ничего не отвечала, и на лице ее он видел борьбу.
Анна теперь с трудом могла вспомнить то чувство почти набожного уважения, которое она
в первое
время имела к
этим лицам.
Алексей Александрович очень дорожил
этим кружком, и Анна, так умевшая сживаться со всеми, нашла себе
в первое
время своей петербургской жизни друзей и
в этом круге.
Анна первое
время избегала, сколько могла,
этого света княгини Тверской, так как он требовал расходов выше ее средств, да и по душе она предпочитала первый; но после поездки
в Москву сделалось наоборот.
— Любовь… — повторила она медленно, внутренним голосом, и вдруг,
в то же
время, как она отцепила кружево, прибавила: — Я оттого и не люблю
этого слова, что оно для меня слишком много значит, больше гораздо, чем вы можете понять, — и она взглянула ему
в лицо. — До свиданья!
Еще
в первое
время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда получил единицу за физику и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как
это могло огорчать меня. То же будет и с
этим горем. Пройдет
время, и я буду к
этому равнодушен».
Как всегда, у него за
время его уединения набралось пропасть мыслей и чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал
в Степана Аркадьича и поэтическую радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и
в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал
этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.
В то
время, как они говорили
это, Ласка, насторожив уши, оглядывалась вверх на небо и укоризненно на них.
Большинство молодых женщин, завидовавших Анне, которым уже давно наскучило то, что ее называют справедливою, радовались тому, что̀ они предполагали, и ждали только подтверждения оборота общественного мнения, чтоб обрушиться на нее всею тяжестью своего презрения. Они приготавливали уже те комки грязи, которыми они бросят
в нее, когда придет
время. Большинство пожилых людей и люди высокопоставленные были недовольны
этим готовящимся общественным скандалом.
Но
в последнее
время она узнала, что сын отказался от предложенного ему, важного для карьеры, положения, только с тем, чтоб оставаться
в полку, где он мог видеться с Карениной, узнала, что им недовольны за
это высокопоставленные лица, и она переменила свое мнение.
Она перелетела ее, как птица; но
в это самое
время Вронский, к ужасу своему, почувствовал, что, не поспев за движением лошади, он, сам не понимая как, сделал скверное, непростительное движение, опустившись на седло.
Со
времени своего возвращения из-за границы Алексей Александрович два раза был на даче. Один раз обедал, другой раз провел вечер с гостями, но ни разу не ночевал, как он имел обыкновение делать
это в прежние годы.
Когда началась четырехверстная скачка с препятствиями, она нагнулась вперед и, не спуская глаз, смотрела на подходившего к лошади и садившегося Вронского и
в то же
время слышала
этот отвратительный, неумолкающий голос мужа. Она мучалась страхом зa Вронского, но еще более мучалась неумолкавшим, ей казалось, звуком тонкого голоса мужа с знакомыми интонациями.
— Я уже просил вас держать себя
в свете так, чтоб и злые языки не могли ничего сказать против вас. Было
время, когда я говорил о внутренних отношениях; я теперь не говорю про них. Теперь я говорю о внешних отношениях. Вы неприлично держали себя, и я желал бы, чтоб
это не повторялось.
И, откинувшись
в угол кареты, она зарыдала, закрываясь руками. Алексей Александрович не пошевелился и не изменил прямого направления взгляда. Но всё лицо его вдруг приняло торжественную неподвижность мертвого, и выражение
это не изменилось во всё
время езды до дачи. Подъезжая к дому, он повернул к ней голову всё с тем же выражением.
—
Это Петров, живописец, — отвечала Кити, покраснев. — А
это жена его, — прибавила она, указывая на Анну Павловну, которая как будто нарочно,
в то самое
время, как они подходили, пошла за ребенком, отбежавшим по дорожке.
Он чувствовал, что махает из последних сил, и решился просить Тита остановиться. Но
в это самое
время Тит сам остановился и, нагнувшись, взял травы, отер косу и стал точить. Левин расправился и, вздохнув, оглянулся. Сзади его шел мужик и, очевидно, также устал, потому что сейчас же, не доходя Левина, остановился и принялся точить. Тит наточил свою косу и косу Левина, и они пошли дальше.
На втором приеме было то же. Тит шел мах за махом, не останавливаясь и не уставая. Левин шел за ним, стараясь не отставать, и ему становилось всё труднее и труднее: наступала минута, когда, он чувствовал, у него не остается более сил, но
в это самое
время Тит останавливался и точил.
Не понимая, что
это и откуда,
в середине работы он вдруг испытал приятное ощущение холода по жарким вспотевшим плечам. Он взглянул на небо во
время натачиванья косы. Набежала низкая, тяжелая туча, и шел крупный дождь. Одни мужики пошли к кафтанам и надели их; другие, точно так же как Левин, только радостно пожимали плечами под приятным освежением.
В середине его работы на него находили минуты, во
время которых он забывал то, что делал, ему становилось легко, и
в эти же самые минуты ряд его выходил почти так же ровен и хорош, как и у Тита.
И действительно, Левин никогда не пивал такого напитка, как
эта теплая вода с плавающею зеленью и ржавым от жестяной брусницы вкусом. И тотчас после
этого наступала блаженная медленная прогулка с рукой на косе, во
время которой можно было отереть ливший пот, вздохнуть полною грудью и оглядеть всю тянущуюся вереницу косцов и то, что делалось вокруг,
в лесу и
в поле.
И Левину и молодому малому сзади его
эти перемены движений были трудны. Они оба, наладив одно напряженное движение, находились
в азарте работы и не
в силах были изменять движение и
в то же
время наблюдать, что было перед ними.
В то
время как Степан Аркадьич приехал
в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе
в министерстве, — и при исполнении
этой обязанности, взяв почти все деньги из дому, весело и приятно проводил
время и на скачках и на дачах, Долли с детьми переехала
в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
Первое
время деревенской жизни было для Долли очень трудное. Она живала
в деревне
в детстве, и у ней осталось впечатление, что деревня есть спасенье от всех городских неприятностей, что жизнь там хотя и не красива (с
этим Долли легко мирилась), зато дешева и удобна: всё есть, всё дешево, всё можно достать, и детям хорошо. Но теперь, хозяйкой приехав
в деревню, она увидела, что
это всё совсем не так, как она думала.
Первое
время, вместо спокойствия и отдыха, попав на
эти страшные, с ее точки зрения, бедствия, Дарья Александровна была
в отчаянии: хлопотала изо всех сил, чувствовала безвыходность положения и каждую минуту удерживала слезы, навертывавшиеся ей на глаза.
— Ах, я очень рад! — сказал Левин, и что-то трогательное, беспомощное показалось Долли
в его лице
в то
время, как он сказал
это и молча смотрел на нее.
Там только,
в этой быстро удалявшейся и переехавшей на другую сторону дороги карете, там только была возможность разрешения столь мучительно тяготившей его
в последнее
время загадки его жизни.
Когда, возвращаясь со скачек, Анна объявила ему о своих отношениях к Вронскому и тотчас же вслед за
этим, закрыв лицо руками, заплакала, Алексей Александрович, несмотря на вызванную
в нем злобу к ней, почувствовал
в то же
время прилив того душевного расстройства, которое на него всегда производили слезы.
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую боль
в сердце Алексея Александровича. Боль
эта была усилена еще тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее слезы. Но, оставшись один
в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и радости, почувствовал совершенное освобождение и от
этой жалости и от мучавших его
в последнее
время сомнений и страданий ревности.
Алексей Александрович, вступив
в должность, тотчас же понял
это и хотел было наложить руки на
это дело; но
в первое
время, когда он чувствовал себя еще нетвердо, он знал, что
это затрогивало слишком много интересов и было неблагоразумно; потом же он, занявшись другими делами, просто забыл про
это дело.
«
Эта жизнь была мучительна еще прежде, она была ужасна
в последнее
время.
В то
время как она входила, лакей Вронского с расчесанными бакенбардами, похожий на камер-юнкера, входил тоже. Он остановился у двери и, сняв фуражку, пропустил ее. Анна узнала его и тут только вспомнила, что Вронский вчера сказал, что не приедет. Вероятно, он об
этом прислал записку.
И на охоте,
в то
время когда он, казалось, ни о чем не думал, нет-нет, и опять ему вспоминался старик со своею семьей, и впечатление
это как будто требовало к себе не только внимания, но и разрешения чего-то с ним связанного.
Левин говорил то, что он истинно думал
в это последнее
время. Он во всем видел только смерть или приближение к ней. Но затеянное им дело тем более занимало его. Надо же было как-нибудь доживать жизнь, пока не пришла смерть. Темнота покрывала для него всё; но именно вследствие
этой темноты он чувствовал, что единственною руководительною нитью
в этой темноте было его дело, и он из последних сил ухватился и держался за него.
Вронский имел привычку к принцам, но, оттого ли, что он сам
в последнее
время переменился, или от слишком большой близости с
этим принцем, ―
эта неделя показалась ему страшно тяжела.
Эти припадки ревности,
в последнее
время всё чаще и чаще находившие на нее, ужасали его и, как он ни старался скрывать
это, охлаждали его к ней, несмотря на то, что он знал, что причина ревности была любовь к нему.
Графиня Лидия Ивановна намекала ему, что
это был лучший выход из его положения, и
в последнее
время практика разводов довела
это дело до такого усовершенствования, что Алексей Александрович видел возможность преодолеть формальные трудности.
Кроме того, беда одна не ходит, и дела об устройстве инородцев и об орошении полей Зарайской губернии навлекли на Алексея Александровича такие неприятности по службе, что он всё
это последнее
время находился
в крайнем раздражении.
Меры
эти, доведенные до крайности, вдруг оказались так глупы, что
в одно и то же
время и государственные люди, и общественное мнение, и умные дамы, и газеты, — всё обрушилось на
эти меры, выражая свое негодование и против самих мер и против их признанного отца, Алексея Александровича.
— Я не могу вполне с
этим согласиться, — отвечал Алексей Александрович. — Мне кажется, что нельзя не признать того, что самый процесс изучения форм языков особенно благотворно действует на духовное развитие. Кроме того, нельзя отрицать и того, что влияние классических писателей
в высшей степени нравственное, тогда как, к несчастью, с преподаванием естественных наук соединяются те вредные и ложные учения, которые составляют язву нашего
времени.
В затеянном разговоре о правах женщин были щекотливые при дамах вопросы о неравенстве прав
в браке. Песцов во
время обеда несколько раз налетал на
эти вопросы, но Сергей Иванович и Степан Аркадьич осторожно отклоняли его.