Неточные совпадения
А иметь взгляды ему, жившему
в известном обществе, при потребности некоторой деятельности мысли, развивающейся обыкновенно
в лета зрелости, было так же необходимо, как иметь
шляпу.
Для чего этим трем барышням нужно было говорить через день по-французски и по-английски; для чего они
в известные часы играли попеременкам на фортепиано, звуки которого слышались у брата наверху, где занимались студенты; для чего ездили эти учителя французской литературы, музыки, рисованья, танцев; для чего
в известные часы все три барышни с М-llе Linon подъезжали
в коляске к Тверскому бульвару
в своих атласных шубках — Долли
в длинной, Натали
в полудлинной, а Кити
в совершенно короткой, так что статные ножки ее
в туго-натянутых красных чулках были на всем виду; для чего им,
в сопровождении лакея с золотою кокардой на
шляпе, нужно было ходить по Тверскому бульвару, — всего этого и многого другого, что делалось
в их таинственном мире, он не понимал, но знал, что всё, что там делалось, было прекрасно, и был влюблен именно
в эту таинственность совершавшегося.
Был ясный морозный день. У подъезда рядами стояли кареты, сани, ваньки, жандармы. Чистый народ, блестя на ярком солнце
шляпами, кишел у входа и по расчищенным дорожкам, между русскими домиками с резными князьками; старые кудрявые березы сада, обвисшие всеми ветвями от снега, казалось, были разубраны
в новые торжественные ризы.
В это время Степан Аркадьич, со
шляпой на боку, блестя лицом и глазами, веселым победителем входил
в сад. Но, подойдя к теще, он с грустным, виноватым лицом отвечал на ее вопросы о здоровье Долли. Поговорив тихо и уныло с тещей, он выпрямил грудь и взял под руку Левина.
Облонский снял пальто и со
шляпой набекрень прошел
в столовую, отдавая приказания липнувшим к нему Татарам во фраках и с салфетками.
Увидев Алексея Александровича с его петербургски-свежим лицом и строго самоуверенною фигурой,
в круглой
шляпе, с немного-выдающеюся спиной, он поверил
в него и испытал неприятное чувство, подобное тому, какое испытал бы человек, мучимый жаждою и добравшийся до источника и находящий
в этом источнике собаку, овцу или свинью, которая и выпила и взмутила воду.
— Ну, что? — сказала она, входя
в гостиную и не снимая
шляпы. — Вы все веселые. Верно, хорошо?
Корд для торжества скачек оделся
в свой парадный костюм, черный застегнутый сюртук, туго-накрахмаленные воротнички, подпиравшие ему щеки, и
в круглую, черную
шляпу и ботфорты.
«Для Бетси еще рано», подумала она и, взглянув
в окно, увидела карету и высовывающуюся из нее черную
шляпу и столь знакомые ей уши Алексея Александровича. «Вот некстати; неужели ночевать?» подумала она, и ей так показалось ужасно и страшно всё, что могло от этого выйти, что она, ни минуты не задумываясь, с веселым и сияющим лицом вышла к ним навстречу и, чувствуя
в себе присутствие уже знакомого ей духа лжи и обмана, тотчас же отдалась этому духу и начала говорить, сама не зная, что скажет.
Кити ходила с матерью и с московским полковником, весело щеголявшим
в своём европейском, купленном готовым во Франкфурте сюртучке. Они ходили по одной стороне галлереи, стараясь избегать Левина, ходившего по другой стороне. Варенька
в своем темном платье,
в черной, с отогнутыми вниз полями
шляпе ходила со слепою Француженкой во всю длину галлереи, и каждый раз, как она встречалась с Кити, они перекидывались дружелюбным взглядом.
— Нет, я всегда хожу одна, и никогда со мной ничего не бывает, — сказала она, взяв
шляпу. И, поцеловав ещё раз Кити и так и не сказав, что было важно, бодрым шагом, с нотами под мышкой, скрылась
в полутьме летней ночи, унося с собой свою тайну о том, что важно и что даёт ей это завидное спокойствие и достоинство.
Оправившись, она простилась и пошла
в дом, чтобы взять
шляпу. Кити пошла за нею. Даже Варенька представлялась ей теперь другою. Она не была хуже, но она была другая, чем та, какою она прежде воображала ее себе.
Дарья Александровна выглянула вперед и обрадовалась, увидав
в серой
шляпе и сером пальто знакомую фигуру Левина, шедшего им навстречу. Она и всегда рада ему была, но теперь особенно рада была, что он видит ее во всей ее славе. Никто лучше Левина не мог понять ее величия.
На углу тротуара
в коротком модном пальто, с короткою модною
шляпой на бекрень, сияя улыбкой белых зуб между красными губами, веселый, молодой, сияющий, стоял Степан Аркадьич, решительно и настоятельно кричавший и требовавший остановки.
Он держался одною рукой за окно остановившейся на углу кареты, из которой высовывались женская голова
в бархатной
шляпе и две детские головки, и улыбался и манил рукой зятя.
Алексей Александрович никого не хотел видеть
в Москве, а менее всего брата своей жены. Он приподнял
шляпу и хотел проехать, но Степан Аркадьич велел его кучеру остановиться и подбежал к нему чрез снег.
Беспрестанно подъезжали еще экипажи, и то дамы
в цветах с поднятыми шлейфами, то мужчины, снимая кепи или черную
шляпу, вступали
в церковь.
Избранная Вронским роль с переездом
в палаццо удалась совершенно, и, познакомившись чрез посредство Голенищева с некоторыми интересными лицами, первое время он был спокоен. Он писал под руководством итальянского профессора живописи этюды с натуры и занимался средневековою итальянскою жизнью. Средневековая итальянская жизнь
в последнее время так прельстила Вронского, что он даже
шляпу и плед через плечо стал носить по-средневековски, что очень шло к нему.
— Ну полно, Саша, не сердись! — сказал он ей, робко и нежно улыбаясь. — Ты была виновата. Я был виноват. Я всё устрою. — И, помирившись с женой, он надел оливковое с бархатным воротничком пальто и
шляпу и пошел
в студию. Удавшаяся фигура уже была забыта им. Теперь его радовало и волновало посещение его студии этими важными Русскими, приехавшими
в коляске.
Среднего роста, плотный, с вертлявою походкой, Михайлов,
в своей коричневой
шляпе, оливковом пальто и
в узких панталонах, тогда как уже давно носили широкие,
в особенности обыкновенностью своего широкого лица и соединением выражения робости и желания соблюсти свое достоинство произвел неприятное впечатление.
— Нет. Вы взгляните на него, — сказал старичок, указывая расшитою
шляпой на остановившегося
в дверях залы с одним из влиятельных членов Государственного Совета Каренина
в придворном мундире с новою красною лентою через плечо. — Счастлив и доволен, как медный грош, — прибавил он, останавливаясь, чтобы пожать руку атлетически сложенному красавцу камергеру.
В это время дверь отворилась, вошел Василий Лукич. У другой двери послышались шаги, и няня испуганным шопотом сказала «идет» и подала
шляпу Анне.
Как ни сильно желала Анна свиданья с сыном, как ни давно думала о том и готовилась к тому, она никак не ожидала, чтоб это свидание так сильно подействовало на нее. Вернувшись
в свое одинокое отделение
в гостинице, она долго не могла понять, зачем она здесь. «Да, всё это кончено, и я опять одна», сказала она себе и, не снимая
шляпы, села на стоявшее у камина кресло. Уставившись неподвижными глазами на бронзовые часы, стоявшие на столе между окон, она стала думать.
Она встала и, сняв
шляпу, взяла на столике альбом,
в котором были фотографические карточки сына
в других возрастах.
Разрезного ножика не было на столе, и она, вынув карточку, бывшую рядом (это была карточка Вронского, сделанная
в Риме,
в круглой
шляпе и с длинными волосами), ею вытолкнула карточку сына.
Впереди всех боком, галопом,
в своих натянутых чулках, махая корзинкой и
шляпой Сергея Ивановича, прямо на него бежала Таня.
Когда экипаж остановился, верховые поехали шагом. Впереди ехала Анна рядом с Весловским. Анна ехала спокойным шагом на невысоком плотном английском кобе со стриженою гривой и коротким хвостом. Красивая голова ее с выбившимися черными волосами из-под высокой
шляпы, ее полные плечи, тонкая талия
в черной амазонке и вся спокойная грациозная посадка поразили Долли.
На другое утро, несмотря на упрашиванья хозяев, Дарья Александровна собралась ехать. Кучер Левина
в своем не новом кафтане и полуямской
шляпе, на разномастных лошадях,
в коляске с заплатанными крыльями мрачно и решительно въехал
в крытый, усыпанный песком подъезд.
Старые были большею частью или
в дворянских старых застегнутых мундирах, со шпагами и
шляпами, или
в своих особенных, флотских, кавалерийских, пехотных, выслуженных мундирах.
Проходя через первую гостиную, Левин встретил
в дверях графиню Боль, с озабоченным и строгим лицом что-то приказывавшую слуге. Увидав Левина, она улыбнулась и попросила его
в следующую маленькую гостиную, из которой слышались голоса.
В этой гостиной сидели на креслах две дочери графини и знакомый Левину московский полковник. Левин подошел к ним, поздоровался и сел подле дивана, держа
шляпу на колене.
― Пожалуйте
шляпу, ― сказал швейцар Левину, забывшему правило клуба оставлять
шляпы в швейцарской. ― Давно не бывали. Князь вчера еще записали вас. Князя Степана Аркадьича нету еще.
Петр с дурацкой улыбкой приподнял у окна
в знак прощания свою
шляпу с галуном, наглый кондуктор захлопнул дверь и щеколду.
— Вот он! — проговорила княгиня, указывая на Вронского,
в длинном пальто и
в черной с широкими полями
шляпе шедшего под руку с матерью. Облонский шел подле него, что-то оживленно говоря.
Вероятно, по указанию Облонского он оглянулся
в ту сторону, где стояли княгиня и Сергей Иванович, и молча приподнял
шляпу. Постаревшее и выражавшее страдание лицо его казалось окаменелым.
На платформе раздалось Боже Царя храни, потом крики: ура! и живио! Один из добровольцев, высокий, очень молодой человек с ввалившеюся грудью, особенно заметно кланялся, махая над головой войлочною
шляпой и букетом. За ним высовывались, кланяясь тоже, два офицера и пожилой человек с большой бородой
в засаленной фуражке.
В косой вечерней тени кулей, наваленных на платформе, Вронский
в своем длинном пальто и надвинутой
шляпе, с руками
в карманах, ходил, как зверь
в клетке, на двадцати шагах быстро поворачиваясь. Сергею Ивановичу, когда он подходил, показалось, что Вронский его видит, но притворяется невидящим. Сергею Ивановичу это было всё равно. Он стоял выше всяких личных счетов с Вронским.
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не
в силах итти дальше, сошел с дороги
в лес и сел
в тени осин на нескошенную траву. Он снял с потной головы
шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную траву.
Только загнув за поворот дороги и увидав шедших навстречу, Левин узнал Катавасова
в соломенной
шляпе, шедшего точно так размахивая руками, как представляла Таня.