Неточные совпадения
— И как
хорошо всё это
было до этого, как мы
хорошо жили!
Была пятница, и в столовой часовщик Немец заводил часы. Степан Аркадьич вспомнил свою шутку об этом аккуратном плешивом часовщике, что Немец «сам
был заведен на
всю жизнь, чтобы заводить часы», — и улыбнулся. Степан Аркадьич любил хорошую шутку. «А может
быть, и образуется!
Хорошо словечко: образуется, подумал он. Это надо рассказать».
—
Всё хорошо, прекрасно. Alexandre очень
был мил. И Marie очень хороша стала. Она очень интересна.
Когда старая княгиня пред входом в залу хотела оправить на ней завернувшуюся ленту пояса, Кити слегка отклонилась. Она чувствовала, что
всё само собою должно
быть хорошо и грациозно на ней и что поправлять ничего не нужно.
— На том свете? Ох, не люблю я тот свет! Не люблю, — сказал он, остановив испуганные дикие глаза на лице брата. — И ведь вот, кажется, что уйти изо
всей мерзости, путаницы, и чужой и своей,
хорошо бы
было, а я боюсь смерти, ужасно боюсь смерти. — Он содрогнулся. — Да
выпей что-нибудь. Хочешь шампанского? Или поедем куда-нибудь. Поедем к Цыганам! Знаешь, я очень полюбил Цыган и русские песни.
— Без тебя Бог знает что бы
было! Какая ты счастливая, Анна! — сказала Долли. — У тебя
всё в душе ясно и
хорошо.
Он знал очень
хорошо, что в глазах Бетси и
всех светских людей он не рисковал
быть сметным.
— Ну, как я рад, что добрался до тебя! Теперь я пойму, в чем состоят те таинства, которые ты тут совершаешь. Но нет, право, я завидую тебе. Какой дом, как славно
всё! Светло, весело, — говорил Степан Аркадьич, забывая, что не всегда бывает весна и ясные дни, как нынче. — И твоя нянюшка какая прелесть! Желательнее
было бы хорошенькую горничную в фартучке; но с твоим монашеством и строгим стилем — это очень
хорошо.
«Так он
будет! — подумала она. — Как
хорошо я сделала, что
всё сказала ему».
Всё это
было хорошо, и княгиня ничего не имела против этого, тем более что жена Петрова
была вполне порядочная женщина и что принцесса, заметившая деятельность Кити, хвалила её, называя ангелом-утешителем.
Всё это
было бы очень
хорошо, если бы не
было излишества.
«Да, может
быть, и это неприятно ей
было, когда я подала ему плед.
Всё это так просто, но он так неловко это принял, так долго благодарил, что и мне стало неловко. И потом этот портрет мой, который он так
хорошо сделал. А главное — этот взгляд, смущенный и нежный! Да, да, это так! — с ужасом повторила себе Кити. — Нет, это не может, не должно
быть! Он так жалок!» говорила она себе вслед за этим.
— Ну, послушай однако, — нахмурив свое красивое умное лицо, сказал старший брат, —
есть границы
всему. Это очень
хорошо быть чудаком и искренним человеком и не любить фальши, — я
всё это знаю; но ведь то, что ты говоришь, или не имеет смысла или имеет очень дурной смысл. Как ты находишь неважным, что тот народ, который ты любишь, как ты уверяешь…
— Может
быть,
всё это
хорошо; но мне-то зачем заботиться об учреждении пунктов медицинских, которыми я никогда не пользуюсь, и школ, куда я своих детей не
буду посылать, куда и крестьяне не хотят посылать детей, и я еще не твердо верю, что нужно их посылать? — сказал он.
Так они прошли первый ряд. И длинный ряд этот показался особенно труден Левину; но зато, когда ряд
был дойден, и Тит, вскинув на плечо косу, медленными шагами пошел заходить по следам, оставленным его каблуками по прокосу, и Левин точно так же пошел по своему прокосу. Несмотря на то, что пот катил градом по его лицу и капал с носа и
вся спина его
была мокра, как вымоченная в воде, — ему
было очень
хорошо. В особенности радовало его то, что он знал теперь, что выдержит.
Первое время деревенской жизни
было для Долли очень трудное. Она живала в деревне в детстве, и у ней осталось впечатление, что деревня
есть спасенье от
всех городских неприятностей, что жизнь там хотя и не красива (с этим Долли легко мирилась), зато дешева и удобна:
всё есть,
всё дешево,
всё можно достать, и детям
хорошо. Но теперь, хозяйкой приехав в деревню, она увидела, что это
всё совсем не так, как она думала.
Алеша, правда, стоял не совсем
хорошо: он
всё поворачивался и хотел видеть сзади свою курточку; но всё-таки он
был необыкновенно мил.
Всё шло
хорошо и дома; но за завтраком Гриша стал свистать и, что
было хуже
всего, не послушался Англичанки, и
был оставлен без сладкого пирога. Дарья Александровна не допустила бы в такой день до наказания, если б она
была тут; но надо
было поддержать распоряжение Англичанки, и она подтвердила ее решение, что Грише не
будет сладкого пирога. Это испортило немного общую радость.
Перебирая в воспоминании
все известные случаи разводов (их
было очень много в самом высшем, ему
хорошо известном обществе), Алексей Александрович не нашел ни одного, где бы цель развода
была та, которую он имел в виду.
Непогода к вечеру разошлась еще хуже, крупа так больно стегала
всю вымокшую, трясущую ушами и головой лошадь, что она шла боком; но Левину под башлыком
было хорошо, и он весело поглядывал вокруг себя то на мутные ручьи, бежавшие по колеям, то на нависшие на каждом оголенном сучке капли, то на белизну пятна нерастаявшей крупы на досках моста, то на сочный, еще мясистый лист вяза, который обвалился густым слоем вокруг раздетого дерева.
Но этак нельзя
было жить, и потому Константин пытался делать то, что он
всю жизнь пытался и не умел делать, и то, что, по его наблюдению, многие так
хорошо умели делать и без чего нельзя жить: он пытался говорить не то, что думал, и постоянно чувствовал, что это выходило фальшиво, что брат его ловит на этом и раздражается этим.
― За что мы
все мучаемся, когда
всё могло бы
быть так
хорошо?
— Мы с ним большие друзья. Я очень
хорошо знаю его. Прошлую зиму, вскоре после того… как вы у нас
были, — сказала она с виноватою и вместе доверчивою улыбкой, у Долли дети
все были в скарлатине, и он зашел к ней как-то. И можете себе представить, — говорила она шопотом. — ему так жалко стало ее, что он остался и стал помогать ей ходить за детьми. Да; и три недели прожил у них в доме и как нянька ходил за детьми.
Левин слушал их и ясно видел, что ни этих отчисленных сумм, ни труб, ничего этого не
было и что они вовсе не сердились, а что они
были все такие добрые, славные люди, и так
всё это
хорошо, мило шло между ними.
Всё это вместе
было так необычайно
хорошо, что Левин засмеялся и заплакал от радости.
Она и про себя рассказывала и про свою свадьбу, и улыбалась, и жалела, и ласкала его, и говорила о случаях выздоровления, и
всё выходило
хорошо; стало
быть, она знала.
Агафья Михайловна, которой прежде
было поручено это дело, считая, что то, что делалось в доме Левиных, не могло
быть дурно, всё-таки налила воды в клубнику и землянику, утверждая, что это невозможно иначе; она
была уличена в этом, и теперь варилась малина при
всех, и Агафья Михайловна должна
была быть приведена к убеждению, что и без воды варенье выйдет
хорошо.
— A propos de Варенька, [Кстати о Вареньке,] — сказала Кити по-французски, как они и
всё время говорили, чтоб Агафья Михайловна не понимала их. — Вы знаете, maman, что я нынче почему-то жду решения. Вы понимаете какое. Как бы
хорошо было!
— Третье, чтоб она его любила. И это
есть… То
есть это так бы
хорошо было!.. Жду, что вот они явятся из леса, и
всё решится. Я сейчас увижу по глазам. Я бы так рада
была! Как ты думаешь, Долли?
— Разве я не вижу, как ты себя поставил с женою? Я слышал, как у вас вопрос первой важности — поедешь ли ты или нет на два дня на охоту.
Всё это
хорошо как идиллия, но на целую жизнь этого не хватит. Мужчина должен
быть независим, у него
есть свои мужские интересы. Мужчина должен
быть мужествен, — сказал Облонский, отворяя ворота.
—
Хорошо, я поговорю. Но как же она сама не думает? — сказала Дарья Александровна, вдруг почему-то при этом вспоминая странную новую привычку Анны щуриться. И ей вспомнилось, что Анна щурилась, именно когда дело касалось задушевных сторон жизни. «Точно она на свою жизнь щурится, чтобы не
всё видеть», подумала Долли. — Непременно, я для себя и для нее
буду говорить с ней, — отвечала Дарья Александровна на его выражение благодарности.
Обед, вина, сервировка —
всё это
было очень
хорошо, но
всё это
было такое, какое видела Дарья Александровна на званых обедах и балах, от которых она отвыкла, и с тем же характером безличности и напряженности; и потому в обыкновенный день и в маленьком кружке
всё это произвело на нее неприятное впечатление.
— Нет, право, я иногда жалею, что послушалась мама. Как бы
хорошо было в деревне! А то я вас
всех измучала, и деньги мы тратим…
И
все разговоры
были хорошие; только в двух местах
было не совсем
хорошо.
Катавасов сначала смешил дам своими оригинальными шутками, которые всегда так нравились при первом знакомстве с ним, но потом, вызванный Сергеем Ивановичем, рассказал очень интересные свои наблюдения о различии характеров и даже физиономий самок и самцов комнатных мух и об их жизни. Сергей Иванович тоже
был весел и за чаем, вызванный братом, изложил свой взгляд на будущность восточного вопроса, и так просто и
хорошо, что
все заслушались его.