Неточные совпадения
Увидав уходившую Кити и мать, встречавшую ее на ступеньках, Левин, раскрасневшийся после быстрого движения, остановился и задумался. Он снял коньки и догнал
у выхода сада мать с дочерью.
— Ну, уж извини меня. Ты знаешь, для меня все женщины делятся на два сорта… то есть нет… вернее: есть женщины, и есть… Я прелестных падших созданий не
видал и не увижу, а такие, как та крашеная Француженка
у конторки, с завитками, — это для меня гадины, и все падшие — такие же.
— Не буду, не буду, — сказала мать,
увидав слезы на глазах дочери, — но одно, моя душа: ты мне обещала, что
у тебя не будет от меня тайны. Не будет?
— Она очень просила меня поехать к ней, — продолжала Анна, — и я рада
повидать старушку и завтра поеду к ней. Однако, слава Богу, Стива долго остается
у Долли в кабинете, — прибавила Анна, переменяя разговор и вставая, как показалось Кити, чем-то недовольная.
Он знал, что
у ней есть муж, но не верил в существование его и поверил в него вполне, только когда увидел его, с его головой, плечами и ногами в черных панталонах; в особенности когда он
увидал, как этот муж с чувством собственности спокойно взял ее руку.
Подъезжая в двенадцатом часу с железной дороги к своей квартире, Вронский
увидал у подъезда знакомую ему извозчичью карету.
У ней похолодело сердце, когда она
увидала Кити, сидевшую на низеньком ближайшем от двери стуле и устремившую неподвижные глаза на угол ковра.
Он думал о том, что Анна обещала ему дать свиданье нынче после скачек. Но он не
видал ее три дня и, вследствие возвращения мужа из-за границы, не знал, возможно ли это нынче или нет, и не знал, как узнать это. Он виделся с ней в последний раз на даче
у кузины Бетси. На дачу же Карениных он ездил как можно реже. Теперь он хотел ехать туда и обдумывал вопрос, как это сделать.
— Браво, Вронский! — послышались ему голоса кучки людей — он знал, его полка и приятелей, — которые стояли
у этого препятствия; он не мог не узнать голоса Яшвина, но он не
видал его.
Анна взглянула в окно и
увидала у крыльца курьера Алексея Александровича, который звонил
у входной двери.
Она прошлась по зале и с решимостью направилась к нему. Когда она вошла в его кабинет, он в вице-мундире, очевидно готовый к отъезду, сидел
у маленького стола, на который облокотил руки, и уныло смотрел пред собой. Она
увидала его прежде, чем он ее, и она поняла, что он думал о ней.
Вернувшись домой, Вронский нашел
у себя записку от Анны. Она писала: «Я больна и несчастлива. Я не могу выезжать, но и не могу долее не
видать вас. Приезжайте вечером. В семь часов Алексей Александрович едет на совет и пробудет до десяти». Подумав с минуту о странности того, что она зовет его прямо к себе, несмотря на требование мужа не принимать его, он решил, что поедет.
Алексей Александрович прошел в ее кабинет.
У ее стола боком к спинке на низком стуле сидел Вронский и, закрыв лицо руками, плакал. Он вскочил на голос доктора, отнял руки от лица и
увидал Алексея Александровича.
Увидав мужа, он так смутился, что опять сел, втягивая голову в плечи, как бы желая исчезнуть куда-нибудь; но он сделал усилие над собой, поднялся и сказал...
Он сделал усилие мысли и понял, что он на полу, и,
увидав кровь на тигровой шкуре и
у себя на руке, понял, что он стрелялся.
Элегантный слуга с бакенбардами, неоднократно жаловавшийся своим знакомым на слабость своих нерв, так испугался,
увидав лежавшего на полу господина, что оставил его истекать кровью и убежал за помощью. Через час Варя, жена брата, приехала и с помощью трех явившихся докторов, за которыми она послала во все стороны и которые приехали в одно время, уложила раненого на постель и осталась
у него ходить за ним.
В день свадьбы Левин, по обычаю (на исполнении всех обычаев строго настаивали княгиня и Дарья Александровна), не
видал своей невесты и обедал
у себя в гостинице со случайно собравшимися к нему тремя холостяками: Сергей Иванович, Катавасов, товарищ по университету, теперь профессор естественных наук, которого, встретив на улице, Левин затащил к себе, и Чириков, шафер, московский мировой судья, товарищ Левина по медвежьей охоте.
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не
видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял
у них из рук свечи.
Услыхав с другой стороны подъезда шаги, всходившие на лестницу, обер-кельнер обернулся и,
увидав русского графа, занимавшего
у них лучшие комнаты, почтительно вынул руки из карманов и, наклонившись, объяснил, что курьер был и что дело с наймом палаццо состоялось.
Он никак не ожидал того, что он
увидал и почувствовал
у брата.
Акт кончился, когда он вошел, и потому он, не заходя в ложу брата, прошел до первого ряда и остановился
у рампы с Серпуховским, который, согнув колено и постукивая каблуком в рампу и издалека
увидав его, подозвал к себе улыбкой.
Левин не сел в коляску, а пошел сзади. Ему было немного досадно на то, что не приехал старый князь, которого он чем больше знал, тем больше любил, и на то, что явился этот Васенька Весловский, человек совершенно чужой и лишний. Он показался ему еще тем более чуждым и лишним, что, когда Левин подошел к крыльцу,
у которого собралась вся оживленная толпа больших и детей, он
увидал, что Васенька Весловский с особенно ласковым и галантным видом целует руку Кити.
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное.
У них, то есть
у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она
увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски в гимназию, а девочку взяла к себе. Да вот ты увидишь ее.
Когда Левин вернулся домой, он съехался с княгиней, и они вместе подошли к двери спальни.
У княгини были слезы на глазах, и руки ее дрожали.
Увидав Левина, она обняла его и заплакала.
«А ничего, так tant pis», подумал он, опять похолодев, повернулся и пошел. Выходя, он в зеркало
увидал ее лицо, бледное, с дрожащими губами. Он и хотел остановиться и сказать ей утешительное слово, но ноги вынесли его из комнаты, прежде чем он придумал, что сказать. Целый этот день он провел вне дома, и, когда приехал поздно вечером, девушка сказала ему, что
у Анны Аркадьевны болит голова, и она просила не входить к ней.
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла
у нее два часа, Анна провела в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз
увидать его. Она ждала его целый день и вечером, уходя в свою комнату, приказав передать ему, что
у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
Проходя по гостиной, она услыхала, что
у подъезда остановился экипаж, и, выглянув в окно,
увидала карету, из которой высовывалась молодая девушка в лиловой шляпке, что-то приказывая звонившему лакею.
— Да, я очень рада, что
увидала вас, — сказала она с улыбкой. — Я слышала о вас столько со всех сторон, даже от вашего мужа. Он был
у меня, и он мне очень понравился, — очевидно с дурным намерением прибавила она. — Где он?
На этих мыслях, которые завлекли ее так, что она перестала даже думать о своем положении, ее застала остановка
у крыльца своего дома.
Увидав вышедшего ей навстречу швейцара, она только вспомнила, что посылала записку и телеграмму.
Проходя в первый раз мимо отделения Вронского, он заметил, что окно было задернуто. Но проходя в другой раз, он
увидал у окна старую графиню. Она подозвала к себе Кознышева.