Цитаты со словом «ужасные»
«Да! она не простит и не может простить. И всего
ужаснее то, что виной всему я, — виной я, а не виноват. В этом-то вся драма, — думал он. — Ах, ах, ах!» приговаривал он с отчаянием, вспоминая самые тяжелые для себя впечатления из этой ссоры.
— Вы мне гадки, отвратительны! — закричала она, горячась всё более и более. — Ваши слезы — вода! Вы никогда не любили меня; в вас нет ни сердца, ни благородства! Вы мне мерзки, гадки, чужой, да, чужой совсем! — с болью и злобой произнесла она это
ужасное для себя слово чужой.
— Ну, во всяком случае для девушки тут ничего
ужасного нет. Всякая девушка гордится предложением.
— Вот смерть-то
ужасная! — сказал какой-то господин, проходя мимо. — Говорят, на два куска.
— Но, Долли, что же делать, что же делать? Как лучше поступить в этом
ужасном положении? — вот о чем надо подумать.
Анна улыбалась, и улыбка передавалась ему. Она задумывалась, и он становился серьезен. Какая-то сверхъестественная сила притягивала глаза Кити к лицу Анны. Она была прелестна в своем простом черном платье, прелестны были ее полные руки с браслетами, прелестна твердая шея с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо в своем оживлении; но было что-то
ужасное и жестокое в ее прелести.
И он представлял себе Вронского, счастливого, доброго, умного и спокойного, никогда, наверное, не бывавшего в том
ужасном положении, в котором он был нынче вечером.
— Ах,
ужаснее всего мне эти соболезнованья! — вскрикнула Кити, вдруг рассердившись. Она повернулась на стуле, покраснела и быстро зашевелила пальцами, сжимая то тою, то другою рукой пряжку пояса, которую она держала. Долли знала эту манеру сестры перехватывать руками, когда она приходила в горячность; она знала, как Кити способна была в минуту горячности забыться и наговорить много лишнего и неприятного, и Долли хотела успокоить ее; но было уже поздно.
«И
ужаснее всего то, — думал он, — что теперь именно, когда подходит к концу мое дело (он думал о проекте, который он проводил теперь), когда мне нужно всё спокойствие и все силы души, теперь на меня сваливается эта бессмысленная тревога. Но что ж делать? Я не из таких людей, которые переносят беспокойство и тревоги и не имеют силы взглянуть им в лицо».
То, что почти целый год для Вронского составляло исключительно одно желанье его жизни, заменившее ему все прежние желания; то, что для Анны было невозможною,
ужасною и тем более обворожительною мечтою счастия, — это желание было удовлетворено. Бледный, с дрожащею нижнею челюстью, он стоял над нею и умолял успокоиться, сам не зная, в чем и чем.
Было что-то
ужасное и отвратительное в воспоминаниях о том, за что было заплачено этою страшною ценой стыда.
Вдруг положение его изменилось, и он понял, что случилось что-то
ужасное.
Дарья Александровна, услышав крик в детской, выбежала и застала их в
ужасном виде.
Она раскаивалась утром в том, чтó она сказала мужу, и желала только одного, чтоб эти слова были как бы не сказаны. И вот письмо это признавало слова несказанными и давало ей то, чего она желала. Но теперь это письмо представлялось ей
ужаснее всего, что только она могла себе представить.
— Это вы захватываете область княгини Мягкой. Это вопрос
ужасного ребенка, — и Бетси, видимо, хотела, но не могла удержаться и разразилась тем заразительным смехом, каким смеются редко смеющиеся люди. — Надо у них спросить, — проговорила она сквозь слезы смеха.
—
Ужасный ребенок, ужасный ребенок, — повторила Бетси. — Но вот и они.
— Возьмите, возьмите эти
ужасные книги! — сказала она, отталкивая лежавшие пред ней на столе тетради. — Зачем вы дали их мне!.. Нет, всё-таки лучше, — прибавила она, сжалившись над его отчаянным лицом. — Но это ужасно, ужасно!
— Потому что Алексей, я говорю про Алексея Александровича (какая странная,
ужасная судьба, что оба Алексеи, не правда ли?), Алексей не отказал бы мне. Я бы забыла, он бы простил… Да что ж он не едет? Он добр, он сам не знает, как он добр. Ах! Боже мой, какая тоска! Дайте мне поскорей воды! Ах, это ей, девочке моей, будет вредно! Ну, хорошо, ну дайте ей кормилицу. Ну, я согласна, это даже лучше. Он приедет, ему больно будет видеть ее. Отдайте ее.
Алексей Александрович взял руки Вронского и отвел их от лица,
ужасного по выражению страдания и стыда, которые были на нем.
— Алексей Александрович, — сказал Вронский, чувствуя что приближается объяснение, — я не могу говорить, не могу понимать. Пощадите меня! Как вам ни тяжело, поверьте, что мне еще
ужаснее.
Ужаснее же всего было то смешное, постыдное положение его, когда Алексеи Александрович отдирал ему руки от его пристыженного лица.
Я была несчастлива и думала, что нельзя быть несчастнее, но того
ужасного состояния, которое теперь испытываю, я не могла себе представить.
—
Ужасная ошибка! — сказала Анна.
— Это правда, — говорила она, бледнея всё более и более и обнимая его голову. Всё-таки что-то
ужасное есть в этом после всего, что было.
— Всё пройдет, всё пройдет, мы будем так счастливы! Любовь наша, если бы могла усилиться, усилилась бы тем, что в ней есть что-то
ужасное, — сказал он, поднимая голову и открывая улыбкою свои крепкие зубы.
— Был ли когда-нибудь человек в таком
ужасном дурацком положении! — говорил он.
Первое мгновение Левин видел выражение жадного любопытства в том взгляде, которым Кити смотрела на эту непонятную для нее
ужасную женщину; но это продолжалось только одно мгновение.
Он слышал
ужасный запах, видел грязь, беспорядок, и мучительное положение и стоны и чувствовал, что помочь этому нельзя.
Чувство это теперь было еще сильнее, чем прежде; еще менее, чем прежде, он чувствовал себя способным понять смысл смерти, и еще
ужаснее представлялась ему ее неизбежность; но теперь, благодаря близости жены, чувство это не приводило его в отчаяние: он, несмотря на смерть, чувствовал необходимость жить и любить.
Уже несколько дней графиня Лидия Ивановна находилась в сильнейшем волнении. Она узнала, что Анна с Вронским в Петербурге. Надо было спасти Алексея Александровича от свидания с нею, надо было спасти его даже от мучительного знания того, что эта
ужасная женщина находится в одном городе с ним и что он каждую минуту может встретить ее.
— Но не так, как с Николенькой покойным… вы полюбили друг друга, — докончил Левин. — Отчего не говорить? — прибавил он. — Я иногда упрекаю себя: кончится тем, что забудешь. Ах, какой был
ужасный и прелестный человек… Да, так о чем же мы говорили? — помолчав, сказал Левин.
—
Ужаснее всего то, что ты — какая ты всегда, и теперь, когда ты такая святыня для меня, мы так счастливы, так особенно счастливы, и вдруг такая дрянь… Не дрянь, зачем я его браню? Мне до него дела нет. Но за что мое, твое счастие?..
И я до сих пор не знаю, хорошо ли сделала, что послушалась ее в это
ужасное время, когда она приезжала ко мне в Москву.
Университетский вопрос был очень важным событием в эту зиму в Москве. Три старые профессора в совете не приняли мнения молодых; молодые подали отдельное мнение. Мнение это, по суждению одних, было
ужасное, по суждению других, было самое простое и справедливое мнение, и профессора разделились на две партии.
И она, вспомнив те слова, которые дали ей победу, именно: «я близка к
ужасному несчастью и боюсь себя», поняла, что оружие это опасно и что его нельзя будет употребить другой раз.
Но, что б они ни говорили, он знал, что теперь всё погибло. Прислонившись головой к притолоке, он стоял в соседней комнате и слышал чей-то никогда неслыханный им визг, рев, и он знал, что это кричало то, что было прежде Кити. Уже ребенка он давно не желал. Он теперь ненавидел этого ребенка. Он даже не желал теперь ее жизни, он желал только прекращения этих
ужасных страданий.
Ужасный крик не умолкал, он сделался еще ужаснее и, как бы дойдя до последнего предела ужаса, вдруг затих.
И вдруг из того таинственного и
ужасного, нездешнего мира, в котором он жил эти двадцать два часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в прежний, обычный мир, но сияющий теперь таким новым светом счастья, что он не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак не предвидел, с такою силой поднялись в нем, колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить.
Ему необходимо было общество, и он поставил ее в это
ужасное положение, тяжесть которого он не хотел понимать.
«И стыд и позор Алексея Александровича, и Сережи, и мой
ужасный стыд — всё спасается смертью. Умереть — и он будет раскаиваться, будет жалеть, будет любить, будет страдать за меня». С остановившеюся улыбкой сострадания к себе она сидела на кресле, снимая и надевая кольца с левой руки, живо с разных сторон представляя себе его чувства после ее смерти.
— Ты не поверишь, как мне опостылели эти комнаты, — сказала она, садясь подле него к своему кофею. — Ничего нет
ужаснее этих chambres garnies. [меблированных комнат.] Нет выражения лица в них, нет души. Эти часы, гардины, главное, обои — кошмар. Я думаю о Воздвиженском, как об обетованной земле. Ты не отсылаешь еще лошадей?
Зачем, когда в душе у нее была буря, и она чувствовала, что стоит на повороте жизни, который может иметь
ужасные последствия, зачем ей в эту минуту надо было притворяться пред чужим человеком, который рано или поздно узнает же всё, — она не знала; но, тотчас же смирив в себе внутреннюю бурю, она села и стала говорить с гостем.
Ей хотелось поскорее уйти от тех чувств, которые она испытывала в этом
ужасном доме.
— Какое
ужасное событие! — сказал Сергей Иванович.
— Ах, что говорить! — сказала графиня, махнув рукой. —
Ужасное время! Нет, как ни говорите, дурная женщина. Ну, что это за страсти какие-то отчаянные! Это всё что-то особенное доказать. Вот она и доказала. Себя погубила и двух прекрасных людей — своего мужа и моего несчастного сына.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и
ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
Всю эту весну он был не свой человек и пережил
ужасные минуты.
— Да моя теория та: война, с одной стороны, есть такое животное, жестокое и
ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Неточные совпадения
— Но ты одно скажи мне: было в его тоне неприличное, нечистое, унизительно-ужасное? — говорил он, становясь пред ней опять в ту же позу, с кулаками пред грудью, как он тогда ночью стоял пред ней.
Цитаты из русской классики со словом «ужасные»
Ассоциации к слову «ужасные»
Синонимы к слову «ужасные»
Предложения со словом «ужасный»
- Она испугалась, что теперь ей откроются ещё более ужасные вещи, но всё-таки подошла к камину и медленно повернула ручку.
- На самом деле она пережила ужасный день и не могла дождаться, когда останется с отцом с глазу на глаз и выскажет ему своё мнение.
- Не следует обращать слишком большое внимание на всё, что говорится в столь ужасном состоянии.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «ужасный»
Что (кто) бывают «ужасными»
Значение слова «ужасный»
УЖА́СНЫЙ, -ая, -ое; -сен, -сна, -сно. 1. Вызывающий ужас, очень страшный. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова УЖАСНЫЙ
Афоризмы русских писателей со словом «ужасный»
Дополнительно