Неточные совпадения
Вся кровь во мне кипела, негодуя,
Но вот нежданно,
в этот самый миг,
Меня коснулось пламя поцелуя,
К моей щеке ее примкнулся лик;
Мне слышалось: «Не плачь, тебя люблю я!»
Неведомый восторг меня
проник,
Я обмер весь — она же, с лаской нежной,
Меня к
груди прижала белоснежной.
Скажу короче: в две недели // Наш Гарин твердо мог узнать, // Когда она встает с постели, // Пьет с мужем чай, идет гулять. // Отправится ль она к обедне — // Он в церкви верно не последний; // К сырой колонне прислонясь, // Стоит всё время не крестясь. // Лучом краснеющей лампады // Его лицо озарено: // Как мрачно, холодно оно! // А испытующие взгляды // То вдруг померкнут, то блестят — //
Проникнуть в грудь ее хотят.
Неточные совпадения
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены на диване лежал Макаров, прикрытый до
груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца,
проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова.
В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Тут теплота
проникает всю
грудь: это уж не одно биение сердца, которое возбуждается фантазиею, нет, вся
грудь чувствует чрезвычайную свежесть и легкость; это похоже на то, как будто изменяется атмосфера, которою дышит человек, будто воздух стал гораздо чище и богаче кислородом, это ощущение вроде того, какое доставляется теплым солнечным днем, это похоже на то, что чувствуешь, греясь на солнце, но разница огромная
в том, что свежесть и теплота развиваются
в самых нервах, прямо воспринимаются ими, без всякого ослабления своей ласкающей силы посредствующими элементами».
На улице морозный воздух сухо и крепко обнял тело,
проник в горло, защекотал
в носу и на секунду сжал дыхание
в груди. Остановясь, мать оглянулась: близко от нее на углу стоял извозчик
в мохнатой шапке, далеко — шел какой-то человек, согнувшись, втягивая голову
в плечи, а впереди него вприпрыжку бежал солдат, потирая уши.
В конце улицы, — видела мать, — закрывая выход на площадь, стояла серая стена однообразных людей без лиц. Над плечом у каждого из них холодно и тонко блестели острые полоски штыков. И от этой стены, молчаливой, неподвижной, на рабочих веяло холодом, он упирался
в грудь матери и
проникал ей
в сердце.
Некоторые из товарок пытались даже расшевелить ее. Давали читать романы, рассказывали соблазнительные истории; но никакой соблазн не
проникал сквозь кирасу, покрывавшую ее
грудь. Она слишком была занята своими обязанностями, чтобы дать волю воображению. Вставала рано; отправлялась на дежурство и вечером возвращалась
в каморку хотя и достаточно бодрая, но без иных мыслей, кроме мысли о сне.