Неточные совпадения
— Максимушка! — сказал он, принимая заискивающий вид, насколько позволяло зверское лицо его, — не в пору ты уезжать затеял! Твое слово понравилось сегодня
царю. Хоть и напугал ты меня порядком, да заступились, видно,
святые угодники за нас, умягчили сердце батюшки-государя. Вместо чтоб казнить, он похвалил тебя, и жалованья тебе прибавил, и собольею шубой пожаловал! Посмотри, коли ты теперь в гору не пойдешь! А покамест чем тебе здесь не житье?
— Не отвергай меня, отец мой! — продолжал Максим, — выслушай меня! Долго боролся я сам с собою, долго молился пред
святыми иконами. Искал я в своем сердце любви к
царю — и не обрел ее!
— Все ли ты поведал мне? — сказал игумен. — Не тяготит ли еще что-нибудь душу твою? Не помыслил ли ты чего на
царя? Не задумал ли ты чего над
святою Русью?
— Спасибо, спасибо, Никита Романыч, и не след нам разлучаться! Коли, даст бог, останемся живы, подумаем хорошенько, поищем вместе, что бы нам сделать для родины, какую службу
святой Руси сослужить? Быть того не может, чтобы все на Руси пропало, чтоб уж нельзя было и
царю служить иначе, как в опричниках!
— Эх, дался тебе этот летник! Разве я по своей охоте его надеваю? Иль ты не знаешь
царя? Да и что мне, в
святые себя прочить, что ли? Уж я и так в Слободе пощусь ему в угождение; ни одной заутрени не проспал; каждую середу и пятницу по сту земных поклонов кладу; как еще лба не расшиб! Кабы тебе пришлось по целым неделям в стихаре ходить, небось и ты б для перемены летник надел!
За опричниками ехал сам
царь Иван Васильевич, верхом, в большом наряде, с колчаном у седла, с золоченым луком за спиною. Венец его шишака был украшен деисусом, то есть изображением на финифти спасителя, а по сторонам богородицы, Иоанна Предтечи и разных
святых. Чепрак под ним блистал дорогими каменьями, а на шее у вороного коня вместо науза болталась собачья голова.
Обязанность соединять мужчин и женщин не доверяется никакой другой небесной главе, Сам Святой Благословенный делает это, ибо Он один умеет делать это надлежащим образом» — Zohar, I, 85b (I. de Pauly, I, 493) — «Равви Авва говорит: счастлива судьба праведных, души которых окружают
святого Царя прежде своего схождения в этот низший мир.
Неточные совпадения
Чуть из ребятишек, // Глядь, и нет детей: //
Царь возьмет мальчишек, // Барин — дочерей! // Одному уроду // Вековать с семьей. // Славно жить народу // На Руси
святой!
— Но вдруг окажется, что он — тот самый Иванушка-дурачок, Иван-царевич, которого издревле ласкала мечта народа о справедливом
царе, —
святая мечта?
Крылатые обезьяны, птицы с головами зверей, черти в форме жуков, рыб и птиц; около полуразрушенного шалаша испуганно скорчился
святой Антоний, на него идут свинья, одетая женщиной обезьяна в смешном колпаке; всюду ползают различные гады; под столом, неведомо зачем стоящим в пустыне, спряталась голая женщина; летают ведьмы; скелет какого-то животного играет на арфе; в воздухе летит или взвешен колокол; идет
царь с головой кабана и рогами козла.
На другой стене две литографии «
Святое семейство» и
царь Николай Второй с женой, наследником, дочерьми, — картинка, изданная в ознаменование 300-летнего царствования его фамилии.
С тех пор он перерос половину их, сделался «невенчанным
царем» народов, их упованием, их живой легендой, их
святым человеком, и это от Украины и Сербии до Андалузии и Шотландии, от Южной Америки до Северных Штатов.