Неточные совпадения
Разбойники встали. Иные тотчас влезли на полати; другие еще долго молились перед образом. Из числа последних был Митька. Он усердно клал земные поклоны, и если б одежда и вооружение не обличали ремесла его, никто бы по добродушному лицу Митьки не
узнал в нем
разбойника.
— Не то, — отвечал старый
разбойник, — уж взялся идти, небось оглядываться не стану; да только вот сам не
знаю, что со мной сталось; так тяжело на сердце, как отродясь еще не бывало, и о чем ни задумаю, все опять то же да то же на ум лезет!
— Спасибо, спасибо, убогие! — сказал Иоанн, продолжая вглядываться в
разбойников. — Что ж вы, давно,
знать, ослепли?
Бог
знает, что бы сделал Серебряный. Пожалуй, вышиб бы он чарку из рук
разбойника и разорвала б его на клочья пьяная толпа; но, к счастию, новые крики отвлекли его внимание.
— Выбирай кого
знаешь, — отвечали
разбойники, — мы все готовы!
— Так это за ним вы тот раз в Слободу приходили? — спросил Иоанн у
разбойников. — Откуда ж вы
знаете его?
О служебном поприще Степана Михайловича я мало знаю; слышал только, что он бывал часто употребляем для поимки волжских разбойников и что всегда оказывал благоразумную распорядительность и безумную храбрость в исполнении своих распоряжений; что
разбойники знали его в лицо и боялись, как огня.
Неточные совпадения
Вот они и сладили это дело… по правде сказать, нехорошее дело! Я после и говорил это Печорину, да только он мне отвечал, что дикая черкешенка должна быть счастлива, имея такого милого мужа, как он, потому что, по-ихнему, он все-таки ее муж, а что Казбич —
разбойник, которого надо было наказать. Сами посудите, что ж я мог отвечать против этого?.. Но в то время я ничего не
знал об их заговоре. Вот раз приехал Казбич и спрашивает, не нужно ли баранов и меда; я велел ему привести на другой день.
— А Бог его
знает! Живущи,
разбойники! Видал я-с иных в деле, например: ведь весь исколот, как решето, штыками, а все махает шашкой, — штабс-капитан после некоторого молчания продолжал, топнув ногою о землю: — Никогда себе не прощу одного: черт меня дернул, приехав в крепость, пересказать Григорью Александровичу все, что я слышал, сидя за забором; он посмеялся, — такой хитрый! — а сам задумал кое-что.
— Они, черт
знает, с ума сошли со страху: нарядили тебя в
разбойники и в шпионы…
Дико́й. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты
разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что
разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты
знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю.
— Каков мошенник! — воскликнула комендантша. — Что смеет еще нам предлагать! Выдти к нему навстречу и положить к ногам его знамена! Ах он собачий сын! Да разве не
знает он, что мы уже сорок лет в службе и всего, слава богу, насмотрелись? Неужто нашлись такие командиры, которые послушались
разбойника?