Неточные совпадения
Стара была его мамка. Взял ее в Верьх еще блаженной
памяти великий князь Василий Иоаннович; служила она еще Елене Глинской. Иоанн родился у нее на руках; у нее же на руках благословил его умирающий отец. Говорили про Онуфревну, что многое ей известно, о чем никто и не подозревает. В малолетство
царя Глинские боялись ее; Шуйские и Бельские старались всячески угождать ей.
Ты горазд сказать по
памяти, говоришь будто по грамоты!“ Тут возговорит Володимер-царь: „Ты еси, премудрый
царь, Давид Евсиевич!
Никто не прерывал его речи; всем она захватила дыханье.
Царь слушал, наклонясь вперед, бледный, с пылающими очами, с пеною у рта. Судорожно сжимал он ручки кресел и, казалось, боялся проронить единое слово Морозова и каждое врезывал в
памяти, чтобы за каждое заплатить ему особою мукой.
Прошли многие годы; впечатление страшной казни изгладилось из
памяти народной, но долго еще стояли вдоль кремлевского рва те скромные церкви, и приходившие в них молиться могли слышать панихиды за упокой измученных и избиенных по указу
царя и великого князя Иоанна Васильевича Четвертого.
— Вот то-то и есть! — подхватил Лесута. — При блаженной
памяти царе Феодоре Иоанновиче были головы, а нынче… Да что тут говорить!.. Когда я служил при светлом лице его, в сане стряпчего с ключом, то однажды его царское величество, идя от заутрени, изволил мне сказать…
— Вот лежит твой отец, собаки могут растерзать его труп… Что нам делать? Почтить ли
память царя и осквернить субботу или соблюсти субботу, но оставить труп твоего отца на съедение собакам?
— Но он же, премудрый Сирах, вещает, — перервал Лесута, радуясь, что может также похвастаться своей ученостью, — «Не буди излишен над всякою плотию и без суда не сотвори ни чесо же». Это часто изволил мне говаривать блаженной
памяти царь Феодор Иоаннович. Как теперь помню, однажды, отстояв всенощную, его царское величество…
Неточные совпадения
Этого он не мог представить, но подумал, что, наверное, многие рабочие не пошли бы к памятнику
царя, если б этот человек был с ними. Потом
память воскресила и поставила рядом с Кутузовым молодого человека с голубыми глазами и виноватой улыбкой; патрона, который демонстративно смахивает платком табак со стола; чудовищно разжиревшего Варавку и еще множество разных людей. Кутузов не терялся в их толпе, не потерялся он и в деревне, среди сурово настроенных мужиков, которые растащили хлеб из магазина.
Затем
память почему-то подсказала балладу Гете «Лесной
царь»:
«Может быть — убийцы и уж наверное — воры, а — хорошо поют», — размышлял Самгин, все еще не в силах погасить в
памяти мутное пятно искаженного лица, кипящий шепот, все еще видя комнату, где из угла смотрит слепыми глазами запыленный
царь с бородою Кутузова.
— «Что ти принесу или что ти воздам, великодаровитый бессмертный
царю… И соблюди нас от всякого мечтания… Господи, покрый мя от человек некоторых… Даждь ми слезы и
память смертную…»
Известно вам, сколько блаженныя
памяти благоверный
царь Федор Алексеевич российское дворянство обидел, уничтожив местничество.