Бог знает, что бы сделал Серебряный. Пожалуй, вышиб бы он чарку из рук разбойника и разорвала б его на клочья пьяная толпа; но, к счастию,
новые крики отвлекли его внимание.
Копье задрожало в руке Иоанна. Еще единый миг, оно вонзилось бы в грудь юродивого, но
новый крик народа удержал его на воздухе. Царь сделал усилие над собой и переломил свою волю, но буря должна была разразиться.
Он хотел было заткнуть уши, но не мог и упал на колена, бессознательно повторяя: «Marie, Marie!» И вот наконец раздался крик,
новый крик, от которого Шатов вздрогнул и вскочил с колен, крик младенца, слабый, надтреснутый.
А если кому из этих ораторов и удавалось на несколько мгновений овладеть вниманием близстоящей кучки, то вдруг на скамью карабкался другой, перебивал говорящего, требовал слова не ему, а себе или вступал с предшественником в горячую полемику; слушатели подымали
новый крик, новые споры, ораторы снова требовали внимания, снова взывали надседающимся до хрипоты голосом, жестикулировали, убеждали; ораторов не слушали, и они, махнув рукой, после всех усилий, покидали импровизованную трибуну, чтоб уступить место другим или снова появиться самим же через минуту, и увы! — все это было совершенно тщетно.
Пробраться сквозь крикливую толпу было почти невозможно. А там подальше новая толпа, новый содом,
новые крики и толкотня… Подгулявший серый люд с песнями, с криками, с хохотом, с руганью проходил куда-то мимо, должно быть, еще маленько пображничать. Впереди, покачиваясь со стороны на сторону и прижав правую ладонь к уху, что есть мочи заливался молодой малый в растерзанном кафтане:
Неточные совпадения
И среди молчания, как несомненный ответ на вопрос матери, послышался голос совсем другой, чем все сдержанно говорившие голоса в комнате. Это был смелый, дерзкий, ничего не хотевший соображать
крик непонятно откуда явившегося
нового человеческого существа.
Но вот багряною рукою // Заря от утренних долин // Выводит с солнцем за собою // Веселый праздник именин. // С утра дом Лариной гостями // Весь полон; целыми семьями // Соседи съехались в возках, // В кибитках, в бричках и в санях. // В передней толкотня, тревога; // В гостиной встреча
новых лиц, // Лай мосек, чмоканье девиц, // Шум, хохот, давка у порога, // Поклоны, шарканье гостей, // Кормилиц
крик и плач детей.
— Странно, — проговорил он медленно, как бы вдруг пораженный
новою мыслию, — да из чего я так хлопочу? Из чего весь
крик? Да выходи за кого хочешь!
Самгин вспомнил наслаждение смелостью, испытанное им на встрече
Нового года, и подумал, что, наверное, этот министр сейчас испытал такое же наслаждение. Затем вспомнил, как укротитель Парижской коммуны, генерал Галифе, встреченный в парламенте
криками: «Убийца!» — сказал, топнув ногой: «Убийца? Здесь!» Ой, как закричали!
А сегодня, в тревожном шуме речей коллег своих, он вдруг поймал себя на том, что, слушая отчаянные
крики фрачников, он ведет счет
новым личностям, которые неприемлемы для него, враждебны ему.