Неточные совпадения
Так, глядя на зелень, на небо, на весь божий мир, Максим пел о горемычной своей доле, о золотой волюшке, о матери сырой дуброве. Он приказывал коню
нести себя в чужедальнюю сторону, что без ветру сушит, без морозу знобит. Он поручал ветру отдать поклон матери. Он начинал с первого предмета, попадавшегося на глаза, и высказывал все, что приходило ему на ум; но голос говорил более
слов, а если бы кто услышал эту песню, запала б она тому
в душу и часто,
в минуту грусти, приходила бы на память…
Одно это сознание давало Серебряному возможность переносить жизнь, и он, проходя все обстоятельства своего прощания с Еленой, повторяя
себе каждое ее
слово, находил грустную отраду
в мысли, что
в самом деле было бы совестно радоваться
в теперешнее время и что он не отчуждает
себя от братий, но
несет вместе с ними свою долю общего бедствия.
Неточные совпадения
Тысячами шли рабочие, ремесленники, мужчины и женщины, осанистые люди
в дорогих шубах, щеголеватые адвокаты, интеллигенты
в легких пальто, студенчество, курсистки, гимназисты, прошла тесная группа почтово-телеграфных чиновников и даже небольшая кучка офицеров. Самгин чувствовал, что каждая из этих единиц
несет в себе одну и ту же мысль, одно и то же
слово, — меткое словцо, которое всегда, во всякой толпе совершенно точно определяет ее настроение. Он упорно ждал этого
слова, и оно было сказано.
— А вы, Игнатий Львович, и возьмите
себе чиновника
в кучера-то, — так он
в три дня вашего Тэку или Батыря без всех четырех ног сделает за восемь-то цалковых. Теперь взять Тэка… какая это лошадь есть, Игнатий Львович? Одно
слово — разбойник: ты ей овса
несешь, а она зубищами своими ладит тебя прямо за загривок схватить… Однова пятилась да пятилась, да совсем меня
в угол и запятила. Думаю, как брызнет задней ногой, тут тебе, Илья, и окончание!.. Позвольте, Игнатий Львович, насчет жалов…
Тихо и важно подвигался «братец», Сенатор и мой отец пошли ему навстречу. Он
нес с
собою, как носят на свадьбах и похоронах, обеими руками перед грудью — образ и протяжным голосом, несколько
в нос, обратился к братьям с следующими
словами:
В картине же Рогожина о красоте и
слова нет; это
в полном виде труп человека, вынесшего бесконечные муки еще до креста, раны, истязания, битье от стражи, битье от народа, когда он
нес на
себе крест и упал под крестом, и, наконец, крестную муку
в продолжение шести часов (так, по крайней мере, по моему расчету).
Да, надо жить! Надо
нести иго жизни с осторожностью, благоразумием и даже стойкостью. Раб — дипломат по необходимости; он должен как можно чаще повторять
себе:"Жить! жить надо" — потому что
в этих
словах заключается отпущение его совести, потому что
в них утопают всевозможные жизненные программы, начиная свободой и кончая рабством.