Неточные совпадения
Правда, Никита Романович упорно отстаивал выгоды своей земли и, казалось бы,
нельзя и желать лучшего посредника, но Серебряный
не был рожден для переговоров.
— Так, — проговорил он, немного помолчав, —
нельзя было быть без государя. Только теперь-то чего вы ждете? Зачем
не скажете ему, что от опричнины вся земля гибнет? Зачем смотрите на все да молчите?
— Ого, да ты еще грозишь! — вскричал опричник, вставая со скамьи, — вишь, ты какой! Я говорил, что
нельзя тебе верить! Ведь ты
не наш брат! Уж я бы вас всех, князей да бояр, что наше жалованье заедаете! Да погоди, посмотрим, чья возьмет. Долой из-под кафтана кольчугу-то! Вымай саблю! Посмотрим, чья возьмет!
— Спасибо, спасибо, Никита Романыч, и
не след нам разлучаться! Коли, даст бог, останемся живы, подумаем хорошенько, поищем вместе, что бы нам сделать для родины, какую службу святой Руси сослужить? Быть того
не может, чтобы все на Руси пропало, чтоб уж
нельзя было и царю служить иначе, как в опричниках!
— Нет, родимый, ничего
не узнал. Я и гонцам твоим говорил, что
нельзя узнать. А уж как старался-то я для твоей милости! Семь ночей сряду глядел под колесо. Вижу, едет боярыня по лесу, сам-друг со старым человеком; сама такая печальная, а стар человек ее утешает, а боле ничего и
не видно; вода замутится, и ничего боле
не видно!
Домогательство Вяземского было противно правилам. Кто
не хотел биться сам, должен был объявить о том заране. Вышедши раз на поединок,
нельзя было поставить вместо себя другого. Но царь имел в виду погибель Морозова и согласился.
А ты ни то, ни другое; от царя
не уходишь, а с царем
не мыслишь; этак
нельзя, князь; надо одно из двух.
—
Нельзя, Борис Федорыч, пора мне к своим! Боюсь, чтоб они с кем
не повздорили. Кабы царь был в Слободе, мы прямо б к нему с повинною пришли, и пусть бы случилось, что богу угодно; а с здешними душегубцами
не убережешься. Хоть мы и в сторонке, под самым лесом остановились, а все же может какой-нибудь объезд наехать!
Эта неожиданная и невольная смелость Серебряного озадачила Иоанна. Он вспомнил, что уже
не в первый раз Никита Романович говорит с ним так откровенно и прямо. Между тем он, осужденный на смерть, сам добровольно вернулся в Слободу и отдавался на царский произвол. В строптивости
нельзя было обвинить его, и царь колебался, как принять эту дерзкую выходку, как новое лицо привлекло его внимание.
— Слушаю, батюшка, слушаю, да ты уж
не опасаешься ли, чтоб она постриглась? Этого
не будет, батюшка. Пройдет годок, поплачет она, конечно; без этого
нельзя; как по Дружине Андреиче
не поплакать, царствие ему небесное! А там, посмотри, и свадьбу сыграем.
Не век же нам, батюшка, горе отбывать!
—
Не взыщите, государи, — сказал она неверным языком сквозь калитку, — теперь игуменье
нельзя принять вас; приходите лучше завтра, после заутрени!
Софья (одна, глядя на часы). Дядюшка скоро должен вытти. (Садясь.) Я его здесь подожду. (Вынимает книжку и прочитав несколько.) Это правда. Как не быть довольну сердцу, когда спокойна совесть! (Прочитав опять несколько.)
Нельзя не любить правил добродетели. Они — способы к счастью. (Прочитав еще несколько, взглянула и, увидев Стародума, к нему подбегает.)
Позвольте, батюшка. Вот-с — Чацкого, мне друга, // Андрея Ильича покойного сынок: // Не служит, то есть в том он пользы не находит, // Но захоти — так был бы деловой. // Жаль, очень жаль, он малый с головой // И славно пишет, переводит. //
Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я
не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб
нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Хлестаков. Черт его знает, что такое, только
не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить
нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Осип. Говорит: «Этак всякий приедет, обживется, задолжается, после и выгнать
нельзя. Я, говорит, шутить
не буду, я прямо с жалобою, чтоб на съезжую да в тюрьму».
Анна Андреевна. Ну вот! Боже сохрани, чтобы
не поспорить!
нельзя, да и полно! Где ему смотреть на тебя? И с какой стати ему смотреть на тебя?
Послушайте, Иван Кузьмич,
нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать:
не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки.