Неточные совпадения
Ходят еще в народе предания
о славе, роскоши и жестокости грозного царя, поются еще кое-где
песни про осуждение на смерть царевича, про нашествия татар на Москву и про покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем, которого изображения, вероятно, несходные, можно видеть доселе почти во всех избах сибирских; но в этих преданиях,
песнях и рассказах — правда мешается с вымыслом, и они дают действительным событиям колеблющиеся очертания, показывая их как будто сквозь туман и дозволяя воображению восстановлять по произволу эти неясные образы.
— Речь
идет о песне «Среди долины ровныя, на гладкой высоте», на слова А.Ф.Мерзлякова (1778—1830).], про который поется, что один-один бедняжечка стоит на гладкой высоте.
Неточные совпадения
— Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув, — не будет, я ручаюсь за это.
Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж двумя глотками ароматической водки и размышлением
о песнях каторжников.
Иди. Да будет мир пушистой твоей голове!
Нехаева, повиснув на руке Клима, говорила
о мрачной поэзии заупокойной литургии, заставив спутника своего с досадой вспомнить сказку
о глупце, который пел на свадьбе похоронные
песни.
Шли против ветра, говорить ей было трудно, она задыхалась. Клим строго, тоном старшего, сказал:
На дачах Варавки поселились незнакомые люди со множеством крикливых детей; по утрам река звучно плескалась
о берег и стены купальни; в синеватой воде подпрыгивали, как пробки, головы людей, взмахивались в воздух масляно блестевшие руки; вечерами в лесу пели
песни гимназисты и гимназистки, ежедневно, в три часа, безгрудая, тощая барышня в розовом платье и круглых, темных очках играла на пианино «Молитву девы», а в четыре
шла берегом на мельницу пить молоко, и по воде косо влачилась за нею розовая тень.
И опять звуки крепли и искали чего-то, подымаясь в своей полноте выше, сильнее. В неопределенный перезвон и говор аккордов вплетались мелодии народной
песни, звучавшей то любовью и грустью, то воспоминанием
о минувших страданиях и
славе, то молодою удалью разгула и надежды. Это слепой пробовал вылить свое чувство в готовые и хорошо знакомые формы.
И народ бежал встречу красному знамени, он что-то кричал, сливался с толпой и
шел с нею обратно, и крики его гасли в звуках
песни — той
песни, которую дома пели тише других, — на улице она текла ровно, прямо, со страшной силой. В ней звучало железное мужество, и, призывая людей в далекую дорогу к будущему, она честно говорила
о тяжестях пути. В ее большом спокойном пламени плавился темный шлак пережитого, тяжелый ком привычных чувств и сгорала в пепел проклятая боязнь нового…