— Поздно, боярыня! — отвечал Вяземский со смехом. — Я уже погубил ее! Или ты думаешь, кто платит за хлеб-соль, как я, тот может спасти душу? Нет, боярыня! Этою ночью я потерял ее навеки! Вчера
еще было время, сегодня нет для меня надежды, нет уж мне прощения в моем окаянстве! Да и не хочу я райского блаженства мимо тебя, Елена Дмитриевна!
Неточные совпадения
— Да, боярин, кабы не ты, то висеть бы мне вместо их! А все-таки послушай мово слова, отпусти их; жалеть не
будешь, как приедешь на Москву. Там, боярин, не то, что прежде, не те
времена! Кабы всех их перевешать, я бы не прочь, зачем бы не повесить! А то и без этих довольно их на Руси останется; а тут
еще человек десять ихних ускакало; так если этот дьявол, Хомяк, не воротится на Москву, они не на кого другого, а прямо на тебя покажут!
Эта милость не совсем обрадовала Серебряного. Иоанн, может
быть, не знал
еще о ссоре его с опричниками в деревне Медведевке. Может
быть также (и это случалось часто), царь скрывал на
время гнев свой под личиною милости, дабы внезапное наказание, среди пира и веселья, показалось виновному тем ужаснее. Как бы то ни
было, Серебряный приготовился ко всему и мысленно прочитал молитву.
Песня эта, может
быть и несходная с действительными событиями, согласна, однако, с духом того века. Не полно и не ясно доходили до народа известия о том, что случалось при царском дворе или в кругу царских приближенных, но в то
время, когда сословия
еще не
были разъединены правами и не жили врозь одно другого, известия эти, даже искаженные, не выходили из границ правдоподобия и носили на себе печать общей жизни и общих понятий.
Так гласит песня; но не так
было на деле. Летописи показывают нам Малюту в чести у Ивана Васильевича
еще долго после 1565 года. Много любимцев в разные
времена пали жертвою царских подозрений. Не стало ни Басмановых, ни Грязного, ни Вяземского, но Малюта ни разу не испытал опалы. Он, по предсказанию старой Онуфревны, не приял своей муки в этой жизни и умер честною смертию. В обиходе монастыря св. Иосифа Волоцкого, где погребено его тело, сказано, что он убит на государском деле под Найдою.
Она верила в то
время, что переможет первую любовь свою, верила, что
будет счастлива за Морозовым; а теперь… Елена вспомнила о поцелуйном обряде, и ее обдало холодом. Боярин вошел, не примеченный ею, и остановился на пороге. Лицо его
было сурово и грустно. Несколько
времени смотрел он молча на Елену. Она
была еще так молода, так неопытна, так неискусна в обмане, что Морозов почувствовал невольную жалость.
— Эх, князь, велико дело
время. Царь может одуматься, царь может преставиться; мало ли что может случиться; а минует беда, ступай себе с богом на все четыре стороны! Что ж делать, — прибавил он, видя возрастающую досаду Серебряного, — должно
быть, тебе на роду написано пожить
еще на белом свете. Ты норовом крут, Никита Романыч, да и я крепко держусь своей мысли; видно, уж нашла коса на камень, князь!
— Спасибо, князь, спасибо тебе! А коли уж на то пошло, то дай мне разом высказать, что у меня на душе. Ты, я вижу, не брезгаешь мной. Дозволь же мне, князь, теперь, перед битвой, по древнему христианскому обычаю, побрататься с тобой! Вот и вся моя просьба; не возьми ее во гнев, князь. Если бы знал я наверно, что доведется нам
еще долгое
время жить вместе, я б не просил тебя; уж помнил бы, что тебе непригоже
быть моим названым братом; а теперь…
Песенники в это
время, окончив колено, переводили дух. В глазах Серебряного
еще рябило, мысли его
еще не совсем прояснились, и он готов
был вздеть летник, принимая его за опашень, как среди наставшей тишины послышалось протяжное завыванье.
Опасение это
было тем сильнее, что недавно зажившие раны
еще причиняли ему боль и что по
временам он чувствовал слабость и изнеможение.
И невольно вспомнил Серебряный о Максиме и подумал, что не так посудил бы названый брат его. Он не сказал бы ему: «Она не по любви вышла за Морозова, она
будет ждать тебя!» Он сказал бы: «Спеши, брат мой! Не теряй ни мгновения; замори коня и останови ее, пока
еще время!»
„Еще там не успели, — думает он, — еще можно что-нибудь подыскать, о,
еще будет время сочинить план защиты, сообразить отпор, а теперь, теперь — теперь она так прелестна!“ Смутно и страшно в душе его, но он успевает, однако же, отложить от своих денег половину и где-то их спрятать — иначе я не могу объяснить себе, куда могла исчезнуть целая половина этих трех тысяч, только что взятых им у отца из-под подушки.
Неточные совпадения
Крестьянское терпение // Выносливо, а
временем //
Есть и ему конец. // Агап раненько выехал, // Без завтрака: крестьянина // Тошнило уж и так, // А тут
еще речь барская, // Как муха неотвязная, // Жужжит под ухо самое…
Стародум. В тогдашнем веке придворные
были воины, да воины не
были придворные. Воспитание дано мне
было отцом моим по тому веку наилучшее. В то
время к научению мало
было способов, да и не умели
еще чужим умом набивать пустую голову.
Стрельцы в то
время хотя уж не
были настоящими, допетровскими стрельцами, однако кой-что
еще помнили.
В то
время существовало мнение, что градоначальник
есть хозяин города, обыватели же
суть как бы его гости. Разница между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что последний имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался
еще слаще.
Некоторое
время Угрюм-Бурчеев безмолвствовал. С каким-то странным любопытством следил он, как волна плывет за волною, сперва одна, потом другая, и
еще, и
еще… И все это куда-то стремится и где-то, должно
быть, исчезает…