Неточные совпадения
— Что? — сказала наконец мамка глухим, дребезжащим
голосом, — молишься,
батюшка? Молись, молись, Иван Васильич! Много тебе еще отмаливаться! Еще б одни старые грехи лежали на душе твоей! Господь-то милостив; авось и простил бы! А то ведь у тебя что ни день, то новый грех, а иной раз и по два и по три на день придется!
— Ну, что,
батюшка? — сказала Онуфревна, смягчая свой
голос, — что с тобой сталось? Захворал, что ли? Так и есть, захворал! Напугала же я тебя! Да нужды нет, утешься,
батюшка, хоть и велики грехи твои, а благость-то божия еще больше! Только покайся, да вперед не греши. Вот и я молюсь, молюсь о тебе и денно и нощно, а теперь и того боле стану молиться. Что тут говорить? Уж лучше сама в рай не попаду, да тебя отмолю!
— Здравствуй, батюшка-князь! — проговорил он таким
голосом, которого никогда еще не слыхивал Никита Романович,
голосом протяжно-вкрадчивым и зловеще-мягким, напоминающим кровожадное мяуканье кошки, когда она подходит к мышеловке, в которой сидит пойманная мышь.
— Дозволь, батюшка-князь, — продолжал он, придавая своему
голосу умоляющее выражение, — дозволь перед допросом, для смелости-то, на твою боярскую кровь посмотреть!
Неточные совпадения
Голоса купцов. Допустите,
батюшка! Вы не можете не допустить: мы за делом пришли.
«Ой
батюшки, есть хочется!» — // Сказал упалым
голосом // Один мужик; из пещура // Достал краюху — ест.
— Нет,
батюшка, — сказала Наталья Савишна, понизив
голос и усаживаясь ближе ко мне на постели, — теперь ее душа здесь.
Потом она приподнялась, моя голубушка, сделала вот так ручки и вдруг заговорила, да таким
голосом, что я и вспомнить не могу: «Матерь божия, не оставь их!..» Тут уж боль подступила ей под самое сердце, по глазам видно было, что ужасно мучилась бедняжка; упала на подушки, ухватилась зубами за простыню; а слезы-то, мой
батюшка, так и текут.
— До чертиков допилась,
батюшки, до чертиков, — выл тот же женский
голос, уже подле Афросиньюшки, — анамнясь удавиться тоже хотела, с веревки сняли. Пошла я теперь в лавочку, девчоночку при ней глядеть оставила, — ан вот и грех вышел! Мещаночка,
батюшка, наша мещаночка, подле живет, второй дом с краю, вот тут…