Неточные совпадения
В тот же миг
князь поднялся на стременах и схватился за колья ограды. Елена с другой стороны уже стояла на скамье. Без размышления, без самосознания, они
бросились друг
к другу, и уста их соединились…
Серебряный, с первым появлением разбойников,
бросился к царевичу и отвел его коня в сторону; царевич был привязан
к седлу. Серебряный саблею разрезал веревки, помог царевичу сойти и снял платок, которым рот его был завязан. Во все время сечи
князь от него не отходил и заслонял его собою.
Она упала без чувств ему на руки. Он поднял ее, внес в комнату, положил в кресла и стал над ней в тупом ожидании. На столике стоял стакан с водой; воротившийся Рогожин схватил его и брызнул ей в лицо воды; она открыла глаза и с минуту ничего не понимала; но вдруг осмотрелась, вздрогнула, вскрикнула и
бросилась к князю.
Он
бросался к князю, к Евгению Павловичу, умолял Келлера, чтоб ему отдали назад пистолет, что он сейчас всем докажет, что «его честь, честь»… что он теперь «обесчещен навеки!..»
Неточные совпадения
У подъезда их ждала карета, и, пока
князя сажали, я подбежал
к карете и, несмотря на отталкивавшего меня лакея, опять
бросился на Бьоринга.
Князь проснулся примерно через час по ее уходе. Я услышал через стену его стон и тотчас побежал
к нему; застал же его сидящим на кровати, в халате, но до того испуганного уединением, светом одинокой лампы и чужой комнатой, что, когда я вошел, он вздрогнул, привскочил и закричал. Я
бросился к нему, и когда он разглядел, что это я, то со слезами радости начал меня обнимать.
Но едва успел он выехать со двора, как отец ее вошел и напрямик велел ей быть готовой на завтрашний день. Марья Кириловна, уже взволнованная объяснением
князя Верейского, залилась слезами и
бросилась к ногам отца.
И мать, и дочери, все тотчас же
бросились к Нине Александровне, за ними сам отец семейства, Иван Федорович, только что явившийся домой; за ними же поплелся и
князь Лев Николаевич, несмотря на изгнание и жесткие слова; но, по распоряжению Варвары Ардалионовны, его и там не пустили
к Аглае.
— Ни-ни-ни! Типун, типун… — ужасно испугался вдруг Лебедев и,
бросаясь к спавшему на руках дочери ребенку, несколько раз с испуганным видом перекрестил его. — Господи, сохрани, господи, предохрани! Это собственный мой грудной ребенок, дочь Любовь, — обратился он
к князю, — и рождена в законнейшем браке от новопреставленной Елены, жены моей, умершей в родах. А эта пигалица есть дочь моя Вера, в трауре… А этот, этот, о, этот…