Неточные совпадения
«Во имя короля и Sant’ officio!
Сим объявляется всем
христианам,
Что дон Жуан, маркезе де Маранья,
От церкви отлучается Христовой
И вне законов ныне состоит.
Все для него убежища закрыты,
Не исключая божьих храмов. Всем,
Кому его известно пребыванье,
Вменяется
в священный долг о нем
Немедленно начальству донести.
К кому ж он обратится, тот его
Обязан выдать
в руки местной власти,
Под спасеньем вечного проклятья, —
Таков над ним церковный приговор».
Барабанный бой.
Неточные совпадения
— Ну, сват, вспомнил время! Тогда от Кременчуга до самых Ромен не насчитывали и двух винниц. А теперь… Слышал ли ты, что повыдумали проклятые немцы? Скоро, говорят, будут курить не дровами, как все честные
христиане, а каким-то чертовским паром. — Говоря эти слова, винокур
в размышлении глядел на стол и на расставленные на нем
руки свои. — Как это паром — ей-богу, не знаю!
— Грешно, Федор Алексеич! Когда сидишь ты на коне, с саблей
в руке, сердце, глядя на тебя, радуется. И доблесть свою показал ты сегодня, любо смотреть было. Брось же свой бабий обычай, остриги волосы, как бог велит, сходи на покаяние
в Киев или
в Соловки, да и вернись на Москву
христианином!
— О, всех! всех, мои Иоганус! — отвечала опять Софья Карловна, и василеостровский немец Иоган-Христиан Норк так спокойно глядел
в раскрывавшиеся перед ним темные врата сени смертной, что если бы вы видели его тихо меркнувшие очи и его посиневшую
руку, крепко сжимавшую
руку Софьи Карловны, то очень может быть, что вы и сами пожелали бы пред вашим походом
в вечность услыхать не вопль, не вой, не стоны, не многословные уверения за тех, кого вы любили, а только одно это слово; одно ваше имя, произнесенное так, как произнесла имя своего мужа Софья Карловна Норк
в ответ на его просьбу о детях.
А мельник и сам не одному
христианину так чуприну скубнет, что, пожалуй, и
в руках останется, а из глаз искры, как на кузнице из-под молота, посыплются…
Столыгин взял лучшее перо и несколько дрожащей
рукой подписал. Думать надобно, что первая бумага была очень красноречива и вполне убеждала
в необходимости подписать вторую. Предводитель, прощаясь, сказал Столыгину, что он искренно и сердечно рад, что дело кончилось келейно и что он так прекрасно, как истинный патриот и настоящий
христианин, решился поправить поступок, или, лучше, пассаж.