Неточные совпадения
Володя почувствовал глубочайшую истину в этих словах доброго и необыкновенного симпатичного матроса и
понял, как фальшивы и ложны его собственные понятия о стыде страха перед
опасностью.
Как только что якорь грохнул в воду, все радостно поздравили друг друга с приходом на рейд после шестидесятидневного плавания. Совершенно позабыв об акулах и кайманах, некоторые из молодежи тотчас же стали купаться, и только на другое утро, когда из Батавии приехали разные поставщики, объяснившие, что рейд кишит акулами и кайманами, молодые моряки
поняли, какой они подвергались
опасности, и уж более не повторяли своих попыток.
Взглядывая на это раскрасневшееся, еще возбужденное лицо Ашанина, на эти еще блестевшие отвагой глаза, адмирал словно бы
понял все те мотивы, которые заставили Ашанина не видать
опасности, и не только не гневался, а, напротив, в своей душе лихого моряка одобрил Ашанина.
— Только сумасшедшие могут не брать рифов в такой ветер… Только безумные молодые люди! Разве вы не
понимали, какой
опасности подвергали и себя и, главное, людей, которые были под вашей командой?
У графа опять кровь бросилась в голову, он обхватил ее за талию, целовал ее шею, глаза… Анна Павловна
поняла опасность своего положения. Чувство стыда и самосохранения, овладевшее ею, заставило забыть главную мысль. Она сильно толкнула графа, но тот держал ее крепко.
«Тетка, — говорит Исмайлов, — должна была действовать на детей и на отца, а я против полковника, наблюдая за каждым его словом и поступком, как строгий цензор и как неумолимый критик». Но полковник нашел, что двух этих обязанностей духовному магистру еще мало, и начал этого «цензора и критика» нагло и беспощадно вымучивать. Воспитанный на семинарских хриях, Исмайлов отбивался очень неуклюже и
понимал опасности своего положения, а других эти турниры забавляли.
Неточные совпадения
— Я
понимаю именно такую охоту, — говорила Зося. — Это совсем не то, что убивать птицу из-под собаки… Охота с ружьем — бойня. А здесь есть риск, есть
опасность.
Доктор Герценштубе и встретившийся Ивану Федоровичу в больнице врач Варвинский на настойчивые вопросы Ивана Федоровича твердо отвечали, что падучая болезнь Смердякова несомненна, и даже удивились вопросу: «Не притворялся ли он в день катастрофы?» Они дали ему
понять, что припадок этот был даже необыкновенный, продолжался и повторялся несколько дней, так что жизнь пациента была в решительной
опасности, и что только теперь, после принятых мер, можно уже сказать утвердительно, что больной останется в живых, хотя очень возможно (прибавил доктор Герценштубе), что рассудок его останется отчасти расстроен «если не на всю жизнь, то на довольно продолжительное время».
Осмотрев больного тщательно (это был самый тщательный и внимательный доктор во всей губернии, пожилой и почтеннейший старичок), он заключил, что припадок чрезвычайный и «может грозить
опасностью», что покамест он, Герценштубе, еще не
понимает всего, но что завтра утром, если не помогут теперешние средства, он решится принять другие.
По вздоху, вырвавшемуся у моих спутников, я
понял, что мы действительно подвергались серьезной
опасности.
По тревожному тону его голоса я
понял, что нам грозит
опасность, и оглянулся назад.