А на другой день, когда корвет уже был далеко от С.-Франциско, Ашанин первый раз вступил на офицерскую вахту с 8 до 12 ночи и, гордый новой и ответственной обязанностью, зорко и внимательно посматривал и на горизонт, и на паруса и все представлял себе опасности: то ему казалось, что брам-стеньги гнутся и надо убрать брамсели, то ему мерещились в темноте ночи впереди огоньки встречного судна, то казалось, что на горизонте чернеет шквалистое облачко, — и он нервно и слишком громко командовал: «на марс-фалах стоять!» или «вперед смотреть!»,
посылал за капитаном и смущался, что напрасно его беспокоил.
Неточные совпадения
— Доброго утра, Андрей Николаевич! — проговорил
капитан, пожимая руку старшего офицера. — Доброго здоровья, Василий Васильевич! — приветствовал он мичмана Лопатина, обмениваясь с ним рукопожатием. — Что, как
идем? Узлов восемь? — спросил
капитан, взглянув
за борт.
Вслед затем процессия двинулась на бак. После переодевания вынесена была ендова рома, и матросы выпили
за счет
капитана по чарке. А вечером, когда спал томительный зной, на баке долго раздавались песни, и
шла пляска.
—
Шел я это, вашескобродие, на пристань из кабака и был я, вашескобродие, выпимши… Однако
шел сам, потому от
капитана приказ — на корвет являться как следует, на своих ногах… А этот вот самый арап, вашескобродие, привязался… Лопотал, лопотал что-то по-своему — поди разбери… А затем
за руку взял… я и подумай: беспременно в участок сволокет…
За что, мол?.. Ну, я и треснул арапа, это точно, вашескобродие… Отпираться не буду… А больше нечего говорить, вашескобродие, и другой вины моей не было.
Однако разговор кое-как
шел и, верно, продолжался бы долее ввиду решительного нежелания гостей отойти от стола с закуской, если бы
капитан не пригласил их садиться
за стол и не усадил королеву между собой и доктором Федором Васильевичем, чем вызвал, как показалось Володе, быть может, и слишком самонадеянно, маленькую гримаску на лице королевы, не имевшей, по всей вероятности, должного понятия о незначительном чине Володи, обязывающем его сесть на конце стола, который моряки называют «баком», в отличие от «кормы», где сидят старшие в чине.
Катер, в котором сидели адмирал,
капитан и флаг-офицер, быстро приближался к парадному трапу «Коршуна».
За катером
шел капитанский вельбот.
Наполнили опять бокалы, и
капитан предложил тост
за старшего офицера и всю кают-компанию. Не забыли
послать шампанского и Первушину, стоявшему на вахте.
Неточные совпадения
— Да,
капитан. — Пантен крякнул, вытерев усы аккуратно сложенным чистым платочком. — Я все понял. Вы меня тронули.
Пойду я вниз и попрошу прощения у Никса, которого вчера ругал
за потопленное ведро. И дам ему табаку — свой он проиграл в карты.
Мы встали из-за стола.
Капитан с капитаншею отправились спать; а я
пошел к Швабрину, с которым и провел целый вечер.
Тревожился поминутно
капитан, тревожился и дед, и не раз, конечно, назвал лоцмана
за неявку «каторжным». Он побежал в двадцатый раз вниз. Вдруг
капитан послал поспешно
за ним.
Вдали на соборных часах пробило половину двенадцатого. Мальчики заспешили и остальной довольно еще длинный путь до жилища штабс-капитана Снегирева прошли быстро и почти уже не разговаривая.
За двадцать шагов до дома Коля остановился и велел Смурову
пойти вперед и вызвать ему сюда Карамазова.
Я свои поступки не оправдываю; да, всенародно признаюсь: я поступил как зверь с этим
капитаном и теперь сожалею и собой гнушаюсь
за зверский гнев, но этот ваш
капитан, ваш поверенный,
пошел вот к этой самой госпоже, о которой вы выражаетесь, что она обольстительница, и стал ей предлагать от вашего имени, чтоб она взяла имеющиеся у вас мои векселя и подала на меня, чтобы по этим векселям меня засадить, если я уж слишком буду приставать к вам в расчетах по имуществу.