Неточные совпадения
К восьми часам утра, то есть к подъему флага и гюйса [Гюйс — носовой флаг [на военных кораблях
поднимается во время стоянки на якоре]. — Ред.], все — и офицеры, и команда
в чистых синих рубахах — были наверху. Караул с ружьями выстроился на шканцах [Шканцы — часть палубы между грот-мачтой и ютом.] с левой стороны. Вахтенный начальник, старший офицер и только что вышедший из своей
каюты капитан стояли на мостике, а остальные офицеры выстроились на шканцах.
Они быстро прошли
в кают-компанию,
поднялись на палубу, и оба, облокотившись о борт и прижавшись друг к другу, не находя слов, безмолвно смотрели на свинцовую, слегка рябившую воду затихшего рейда.
Весь этот день Володя пролежал
в каюте, впадая по временам
в забытье. Точно сквозь сон слышал он, как под вечер зычный голос боцмана прокричал: «Пошел все наверх» — хотел, было, вскочить, но, обессиленный, не мог
подняться с места.
Гостей провели по корвету, затем, когда все
поднялись наверх, пробили артиллерийскую тревогу, чтобы показать, как военное судно быстро приготовляется к бою, и потом повели
в капитанскую
каюту, где был накрыт стол, на котором стояло множество бутылок, видимо обрадовавших племянника, дядю и руководителя внешней и внутренней политикой Гавайского королевства.
Капитан спустился вниз и, не раздеваясь, бросился на диван и тотчас же заснул. А старый штурман, придя
в кают-компанию, велел дежурному вестовому подать себе рюмку водки, честера и хлеба и, основательно закусив, снова
поднялся наверх,
в штурманскую рубку, поглядел на карту, отметил приблизительный пункт места корвета и,
поднявшись на мостик, сказал Ашанину...
Наскоро простившись с офицерами, бывшими
в кают-компании, Ашанин выбежал наверх, пожал руку доктора, механика и Лопатина и
поднялся на мостик, чтобы откланяться капитану.
Неточные совпадения
Как ни привыкнешь к морю, а всякий раз, как надо сниматься с якоря, переживаешь минуту скуки: недели, иногда месяцы под парусами — не удовольствие, а необходимое зло.
В продолжительном плавании и сны перестают сниться береговые. То снится, что лежишь на окне
каюты, на аршин от кипучей бездны, и любуешься узорами пены, а другой бок судна
поднялся сажени на три от воды; то видишь
в тумане какой-нибудь новый остров, хочется туда, да рифы мешают…
Я слышал шаги многих людей на палубе, но тихо лежал
в каюте и встал только когда пароход отошел от белградской пристани. Я
поднялся на палубу. Восход был чудный. Я любовался удалявшимся от меня Белградом, зеленевшими садами.
Какая-то инстинктивная боязнь, какой-то остаток благоразумной осторожности вдруг встревожил Елену, но
в этот момент пол
каюты особенно сильно
поднялся и точно покатился вбок, и тотчас же прежняя зеленая муть понеслась перед глазами женщины и тяжело заныло
в груди предобморочное чувство. Забыв о своем мгновенном предчувствии, она села на кровать и схватилась рукой за ее спинку.
Я еще не совсем выспался, когда, пробудясь на рассвете, понял, что «Бегущая по волнам» больше не стоит у мола.
Каюта опускалась и
поднималась в медленном темпе крутой волны. Начало звякать и скрипеть по углам; было то всегда невидимое соотношение вещей, которому обязаны мы бываем ощущением движения. Шарахающийся плеск вдоль борта, неровное сотрясение, неустойчивость тяжести собственного тела, делающегося то грузнее, то легче, отмечали каждый размах судна.
Купцы с офицером
поднялись на палубу.
В каюте остались только двое приятелей и Перновский.