Неточные совпадения
Через три дня Володя, совсем уже примирившийся
с назначением и даже довольный предстоящим плаванием,
с первым утренним пароходом отправился в Кронштадт, чтоб явиться на корвет и узнать, когда надо окончательно перебраться и
начать службу. Вместе
с тем ему, признаться, хотелось поскорее познакомиться
с командиром и старшим
офицером — этими двумя главными своими начальниками — и увидеть корвет, на котором предстояло прожить три года, и свое будущее помещение на нем.
— Хорошо. Через неделю вас
начнет экзаменовать комиссия, назначенная адмиралом… Будете ездить на фрегат…
С этого дня вы освобождаетесь от служебных занятий на корвете, скажите старшему
офицеру… Да если надо вам помочь в чем-нибудь, обращайтесь ко мне… Я кое-что помню! — скромно прибавил капитан.
И англичанка так внимательно слушала рассказы молодого человека, полные откровенности и какой-то наивной сердечности, и так ласково улыбалась своими серыми глазами, когда Ашанин приносил ей снизу шаль или стакан лимонада со льдом, что другой ее кавалер, английский
офицер, ехавший на Ванкувер, плотный рыжий господин лет за тридцать,
с рачьими глазами, стал хмуриться, а наш юный моряк, напротив, был полон восторга и, признаться,
начинал сожалеть, что адмирал дал ему командировку в Сайгон, а не в Гонконг.
— Пошел шпиль! [То есть,
начинай вертеть шпиль — вертикальный ворот, на который наматывается канат или цепь.] — раздался нетерпеливый возбужденный окрик старшего
офицера с мостика.
Выход адмирала из каюты объяснил Ашанину эту внезапность и вместе
с тем указал ему несостоятельность товарищеского совета. И он храбро двинулся вперед и, поднявшись на полуют, подошел к старшему
офицеру и, приложив руку к козырьку фуражки,
начал...
На «Витязе» в свою очередь желали противного и, видимо, желали этого все,
начиная с кругленького, пузатенького, похожего на бочонок капитана и долговязого старшего
офицера и кончая вот этим белобрысым матросиком, который, весь напрягаясь, тянул вместе
с другими снасть, поворачивавшую грота-рею.
Неточные совпадения
— Да ведь соболезнование в карман не положишь, — сказал Плюшкин. — Вот возле меня живет капитан; черт знает его, откуда взялся, говорит — родственник: «Дядюшка, дядюшка!» — и в руку целует, а как
начнет соболезновать, вой такой подымет, что уши береги.
С лица весь красный: пеннику, чай, насмерть придерживается. Верно, спустил денежки, служа в
офицерах, или театральная актриса выманила, так вот он теперь и соболезнует!
Я был глубоко оскорблен словами гвардейского
офицера и
с жаром
начал свое оправдание. Я рассказал, как началось мое знакомство
с Пугачевым в степи, во время бурана; как при взятии Белогорской крепости он меня узнал и пощадил. Я сказал, что тулуп и лошадь, правда, не посовестился я принять от самозванца; но что Белогорскую крепость защищал я противу злодея до последней крайности. Наконец я сослался и на моего генерала, который мог засвидетельствовать мое усердие во время бедственной оренбургской осады.
Блаженно улыбаясь, к лавровому дереву подошел маленький, тощий
офицер и
начал отламывать ветку лавра. Весь он был новенький, на нем блестели ремни, пряжки. Сияли большие глаза. Смуглое, остроносое лицо
с маленькой черной бородкой ‹заставило Самгина подумать›:
Во время этих хлопот разоружения, перехода
с «Паллады» на «Диану», смены одной команды другою, отправления сверхкомплектных
офицеров и матросов сухим путем в Россию я и выпросился домой. Это было в
начале августа 1854 года.
Около городка Симодо течет довольно быстрая горная речка: на ней было несколько джонок (мелких японских судов). Джонки вдруг быстро понеслись не по течению, а назад, вверх по речке. Тоже необыкновенное явление: тотчас послали
с фрегата шлюпку
с офицером узнать, что там делается. Но едва шлюпка подошла к берегу, как ее водою подняло вверх и выбросило.
Офицер и матросы успели выскочить и оттащили шлюпку дальше от воды.
С этого момента
начало разыгрываться страшное и грандиозное зрелище.