Пришлось только пройти прихожую, и затем русские офицеры вошли в большую просторную и светлую комнату, одну из таких, какую можно увидать в любом богатом доме и которую мистер Вейль слишком торжественно назвал тронной залой. Посредине этой залы, на некотором возвышении впрочем, стояли троны: большие кресла, обитые красной кожей, и у них стояли
король и королева Сандвичевых островов.
На другой день
король и королева, приглашенные капитаном к обеду, приехали на корвет в сопровождении своего дяди, губернатора острова, пожилого, коротко остриженного канака с умным и энергичным лицом, который потом, после смерти Камеамеа IV, года через три после пребывания «Коршуна» в Гонолулу, вступил на престол, и неизбежного первого министра, мистера Вейля, которого король очень любил и, как уверяли злые языки, за то, что умный шотландец не очень-то обременял делами своего короля и не прочь был вместе с ним распить одну-другую бутылку хереса или портвейна, причем не был одним из тех временщиков, которых народ ненавидит.
Несмотря на то, что
король и королева обещали приехать запросто и просили не делать официальной встречи и, действительно, приехали в летних простых костюмах, так же, как и дядя-губернатор и мистер Вейль, тем не менее, их встретили салютом из орудий, поднятием на грот-мачте гавайского флага и вообще с подобающими почестями: все офицеры в мундирах были выстроены на шканцах, вызван караул, и команда стояла во фронте. Его величество, видимо, был доволен приемом и благодарил капитана.
Неточные совпадения
— Прелюбопытно! Я представлялся королевской чете три года тому назад, когда был здесь на «Голубчике»…
Король в шитом мундире, черномазая
и очень недурненькая
королева в модном платье, министры, — одним словом, все как следует; вот увидите… А подумаешь, давно ли эти
короли ходили, в чем мать родила! — засмеялся Андрей Николаевич.
Все офицеры с «Коршуна» подходили сперва к
королеве, а затем к
королю. Первый министр называл фамилии офицеров, безбожно их коверкая с невозмутимым апломбом,
и в ответ на поклоны
королева не без грации наклоняла свою головку, стараясь приветливо улыбнуться.
Капитан между тем сказал уже приветствие его величеству,
и король, крепко пожав руку капитана, довольно правильным английским языком выразил удовольствие, что видит в своих владениях военное судно далекой могущественной державы, обещал на другой же день посетить вместе с
королевой «Коршун»
и пригласил вечером обедать к себе капитана
и трех офицеров.
Опять жидко задребезжал барабан при появлении на крыльце наших офицеров, опять десятка два солдат гавайской армии взяли ружья «на караул». Проходя по двору, Ашанин обернулся
и увидал на балконе их величества уже в домашних костюмах:
король был во всем белом, а
королева в капоте из какой-то легкой ткани. Оба они провожали любопытными глазами гостей далекого Севера
и оба приветливо улыбались
и кивнули головами Ашанину, который в свою очередь, сняв шляпу, поклонился.
«Как удивились бы вы, дорогой дядя, увидав вместо полуголого
короля, которого мертвецки пьяного после обеда у вас на шлюпке, вы приказали свезти на берег,
и вместо нескольких
королев, подплывавших к судну, только одну, одетую со вкусом
и принимавшую в тронной зале,
и короля в красивом шитом мундире, побывавшего в Европе, получившего кое-какое образование
и правящего своим добродушным народом при помощи парламента.
Не отставал
и молодой
король, так что
королева бросала украдкой тревожные взгляды на супруга
и отводила их, несколько успокоенная. Видимо, привыкший
и умевший пить, его величество, хотя,
и был весел, но достоинства своего не терял,
и если выказывал особое благоволение старшему офицеру несколько фамильярно, то в этом еще большой беды не было.
И, предоставив
королеву, тоже несколько оживившуюся после двух рюмок рейнвейна, доктору, принялся занимать
короля рассказами о С.-Франциско, умышленно забывая угощать гостя вином.
Король и его спутники в лице Володи еще раз поблагодарили русских офицеров за прием, а
королева дала ему еще розу, вторую в этот день. Затем они уселись в дожидавшиеся их коляски
и скрылись в одной из аллей, а Ашанин вернулся на корвет в несколько мечтательном настроении.
—
Король и королева умерли, королевич в пеленках, поэтому надо выбрать другого короля до тех пор, пока новорожденный королевич Дуль-Дуль подрастет и в состоянии будет сам править королевством. А так как солдат Иван спас страну, войско и короля от гибели, то пусть он и будет королем.
Неточные совпадения
— Я была очень счастлива, — сказала Беловодова,
и улыбка
и взгляд говорили, что она с удовольствием глядит в прошлое. — Да, cousin, когда я в первый раз приехала на бал в Тюльери
и вошла в круг, где был
король,
королева и принцы…
Ты одна полюбила меня, чудище противное
и безобразное, за мои ласки
и угождения, за мою душу добрую, за любовь мою к тебе несказанную,
и будешь ты за то женою
короля славного,
королевою в царстве могучием».
Когда потом занавес открылся,
и король с
королевой, в сопровождении всего придворного кортежа, вышли на сцену, Гамлет шел сзади всех. Он один был одет в траурное платье
и, несмотря на эту простую одежду, сейчас же показался заметнее всех.
Когда же всё это совсем
и всем сделается вполне ясным, естественно будет людям спросить себя: «Да зачем же нам кормить
и содержать всех этих
королей, императоров, президентов
и членов разных палат
и министерств, ежели от всех их свиданий
и разговоров ничего не выходит? Не лучше ли, как говорил какой-то шутник, сделать
королеву из гуттаперчи?
И у
королевы короткое платье
и грубые ноги, а на голове корона, которую привезли из какого-то набега предки
и по ее образцу выковали дома из полпуда золота такую же для
короля.