И с этими словами, не особенно, впрочем, приятными для Володи, вообразившего, что его переведут с «Коршуна» на адмиральский корвет, адмирал круто повернулся и пошел к команде, попросив
капитана остаться на шканцах.
Неточные совпадения
Отпуская офицеров,
капитан попросил гардемаринов
остаться.
— Plus personne? (Больше никого не
осталось?) — спросил лейтенант у старика-капитана.
Некоторые офицеры, так называемые «дантисты», далеко не разделявшие гуманных взглядов своего командира, втайне негодовавшие, что он запретил бить матросов, и, случалось, все-таки бившие их тайком, когда
капитана не было наверху, — эти господа находили, что
капитану ничего не
остается сделать, как приказать высечь этих четырех пьяниц для примера прочим.
Теперь Володе
оставалось только ждать приказа, и тогда он будет стоять офицерскую вахту, то есть исполнять обязанности вахтенного начальника под ответственностью
капитана, как исполняли уже другие гардемарины. Тогда он и получит сразу целую кучу денег — во-первых, жалованье со времени производства его товарищей и, кроме того, экипировочные деньги. А деньги будут весьма кстати, так как золото, подаренное дядей-адмиралом, уже было совсем на исходе.
И
капитан, и все офицеры вышли к подъему флага в полной парадной форме, и как только флаг и гюйс были подняты, велено было гг. офицерам
остаться и команду построить во фронт.
Просвистали подвахтенных вниз. Но
капитан и старший штурман
оставались на мостике, серьезные и слегка возбужденные, посматривая на окутанное туманом море.
Еще бы не торопить!
Оставшись один на вахте, пока
капитан со старшим офицером пили чай в капитанской каюте, он чуть было не прозевал, что на флагманском корвете отдали рифы и ставят брамсели. И это было сделано как раз в то время, когда луна спряталась за облака и ночь стала темней. Спасибо сигнальщику, который, не спуская подзорной трубы с «Витязя», заметил его маневры и доложил об этом Невзорову.
— Я и не знал, что вы так любите свое судно и своего командира… Это делает честь и вам, Ашанин, и Василию Федоровичу, который умеет так привязывать к себе… Не хочу вас отнимать от такого
капитана и лишать вас вахты…
Оставайтесь на «Коршуне»!
Так шло дело до конца каникул.
Капитан оставался верным союзником «материалистов», и порой его кощунственные шутки заходили довольно далеко. Однако, по мере того как вечера становились дольше и темнее, его задор несколько остывал.
— О, сегодня гулять восхитительно! — подхватил радостно капитан, очень довольный тем, что он может еще несколько минут побеседовать не с Сусанной, — нет! — а с Марфиным:
капитан оставался верен своему первому увлечению Людмилою.
Неточные совпадения
— Благодарю! — Грэй сильно сжал руку боцмана, но тот, сделав невероятное усилие, ответил таким пожатием, что
капитан уступил. После этого подошли все, сменяя друг друга застенчивой теплотой взгляда и бормоча поздравления. Никто не крикнул, не зашумел — нечто не совсем простое чувствовали матросы в отрывистых словах
капитана. Пантен облегченно вздохнул и повеселел — его душевная тяжесть растаяла. Один корабельный плотник
остался чем-то недоволен: вяло подержав руку Грэя, он мрачно спросил:
Я полагаю так, судя по тому, что один из нагасакских губернаторов, несколько лет назад, распорол себе брюхо оттого, что командир английского судна не хотел принять присланных чрез этого губернатора подарков от японского двора. Губернатору приказано было отдать подарки,
капитан не принял, и губернатор
остался виноват, зачем не отдал.
Капитан поспешил, по своей обязанности, вон из каюты, но прежде выглянул в окно, чтоб узнать, что такое случилось, да так и
остался у окна.
Старик был лет за двадцать пять морским офицером. Нельзя не согласиться с министром, который уверял
капитана Копейкина, что в России, некоторым образом, никакая служба не
остается без вознаграждения. Его судьба спасла в Лиссабоне для того, чтоб быть обруганным Цынским, как мальчишка, после сорокалетней службы.
Донесено было, что приговор над отставным
капитаном Савельцевым не мог быть приведен в исполнение, так как осужденный волею Божией помре. Покойный «болярин»
остался в своем родовом гнезде и отныне начал влачить жалкое существование под именем дворового Потапа Матвеева.