Неточные совпадения
Семеня разбитыми ногами, директор,
в сопровождении поспешившего его встретить дежурного
офицера, прошел
в залу старшего, выпускного класса и, поздоровавшись с воспитанниками, ставшими во фронт, подошел к одному коротко остриженному белокурому юнцу с свежим отливавшим здоровым румянцем, жизнерадостным лицом, на котором, словно угольки, сверкали бойкие и
живые карие глаза, и приветливо проговорил...
Среди гардемаринов у Ашанина был большой приятель — Иволгин, красивый брюнет,
живой увлекающийся сангвиник, несколько легкомысленный и изменчивый, но с добрым отзывчивым сердцем. С ним они нередко читали вместе и спорили. Но
в Печелийском заливе Иволгин и еще один гардемарин были переведены на клипер, где недоставало
офицеров. На корвете остались Кошкин и Быков и два кондуктора-штурмана.
Неточные совпадения
Я думал, судя по прежним слухам, что слово «чай» у моряков есть только аллегория, под которою надо разуметь пунш, и ожидал, что когда
офицеры соберутся к столу, то начнется авральная работа за пуншем, загорится
живой разговор, а с ним и носы, потом кончится дело объяснениями
в дружбе, даже объятиями, — словом, исполнится вся программа оргии.
Нет более
в живых также капитана (потом генерала) Лосева,
В. А. Римского-Корсакова, бывшего долго директором Морского корпуса, обоих медиков, Арефьева и Вейриха, лихого моряка Савича, штурманского
офицера Попова. [К этому скорбному списку надо прибавить скончавшегося
в последние годы И. П. Белавенеца, служившего
в магнитной обсерватории
в Кронштадте, и А. А. Халезова, известного под названием «деда»
в этих очерках плавания — примеч. Гончарова.]
Офицер согласился, но, на беду полковника, наследники, прочитавши
в приказах о смерти родственника, ни за что не хотели его признавать
живым и, безутешные от потери, настойчиво требовали ввода во владение.
Я жалею, что не застал
в живых старейшего сахалинского
офицера, штабс-капитана Шишмарева, который долготою дней своих и как старожил мог бы поспорить даже с палевским Микрюковым.
«Ну да, может быть, сто, а может быть, и двести раз я бывал виноватым. Но когда спрашивали, я всегда признавался. Кто ударом кулака на пари разбил кафельную плиту
в печке? Я. Кто накурил
в уборной? Я. Кто выкрал
в физическом кабинете кусок натрия и, бросив его
в умывалку, наполнил весь этаж дымом и вонью? Я. Кто
в постель дежурного
офицера положил
живую лягушку? Опять-таки я…