Неточные совпадения
Это
было небольшое, стройное и изящное судно 240 футов длины и 35 футов ширины в своей середине, с
машиной в 450 сил, с красивыми линиями круглой, подбористой кормы и острого водореза и с тремя высокими, чуть-чуть наклоненными назад мачтами, из которых две передние — фок — и грот-мачты —
были с реями [Реи — большие поперечные дерева, к которым привязываются паруса.] и могли носить громадную парусность, а задняя — бизань-мачта —
была, как выражаются моряки, «голая», то
есть без рей, и на ней могли ставить только косые паруса.
Везде — и наверху и внизу — кипела работа. Повсюду раздавался стук топоров и молотков, визг
пил и рубанков, лязг и грохот. По временам, при подъеме тяжестей, затягивалась «дубинушка». Рабочие из порта в своих грязных парусиновых голландках доделывали и исправляли, переделывали, строгали, рубили и
пилили. Тут конопатили палубу, заливая пазы горячей смолой, и исправляли плохо пригнанный люк, там, внизу, ломали каютную переборку, красили борты, притачивали что-нибудь к
машине.
— Кроме того, вам не мешает познакомиться и с
машиной корвета… Потом
будете стоять и машинные вахты… И по штурманской части надо навостриться… Ну, да не все сразу, — улыбнулся старший офицер. — И, главное, от вас самого зависит научиться всему, что нужно для морского офицера.
Была бы только охота… И вот еще что…
Кроме того, я попрошу вас ознакомиться и с
машиной корвета и знать ее, чтоб потом, когда вам придется
быть капитанами, не
быть в руках механиков.
Машина была застопорена. Винт поднят из воды, чтобы не мешать ходу, и укреплен в так называемом винтовом колодце.
В тот же вечер решено
было ранним утром отправиться в Лондон. «Коршун» должен
был простоять в Гревзенде десять дней — необходимо
было сделать кое-какие запасные части
машины — и потому желающим офицерам и гардемаринам разрешено
было, разделившись на две смены, отправиться в Лондон. Каждой смене можно
было пробыть пять дней.
В самом деле, дерзость поразительная. Хорошо организованная шайка китайцев явилась на пароход в качестве палубных пассажиров, и когда пароход, выйдя из Гонконга в море,
был на полпути до Макао, китайцы-разбойники бросились на капитана и его помощника, связали их и затем при содействии китайцев-матросов (бывших в заговоре) обобрали пассажиров-европейцев и благополучно высадились с награбленным грузом и пассажирскими вещами на подошедшую джонку, предварительно испортив
машину парохода.
Он
был на кубрике, в помещении команды, приказал там открыть несколько матросских чемоданчиков, спускался в трюм и нюхал там трюмную воду, заглянул в подшкиперскую, в крюйт-камеру, в лазарет, где не
было ни одного больного, в кочегарную и машинное отделение, и там, не роняя слова, ни к кому не обращаясь с вопросом, водил пальцем в белоснежной перчатке по частям
машины и глядел потом на перчатку, возбуждая трепет и в старшем офицере и старшем механике.
В
машине тоже шла работа. В открытый люк доносился стук молотков и лязг
пилы. Вымытые, чистые кочегары весело перебрасываются словами, пересматривая колосники в топках.
Туман все сгущался, и когда «Коршун» вышел с рейда, то очутился, словно, в молочной бездне, сырой и непроницаемой. В нескольких шагах ничего не
было видно. Только слышался всплеск рассекаемой воды да мерное постукивание
машины.
— Очень просто. Задул с моря норд-ост и быстро усилился до степени шторма, а рейд в Дуэ открыт для этого ветра. Уйти в море уж
было невозможно, и капитан должен
был выдержать шторм на якорях. Якоря не выдержали, на беду
машина слаба, не выгребала против ветра, и клипер бросило на камни…
— А мне, вы думаете,
было весело? — улыбнулся капитан. — Могу вас уверить, господа, что не менее жутко, а, скорее, более, чем каждому из вас… Так вот, доктор, в такую-то погоду мы, как образно выражается почтенный Степан Ильич, жарили самым полным ходом, какой только мог дать влюбленный в свою
машину Игнатий Николаевич… А он, вы знаете, постоит за честь своей
машины.
— Что ж мне
было делать?.. Мое дело
машина, а когда она стоит, я лежу! — сострил добродушно механик.
— То-то и
есть! Так как же вы хотите, чтобы я вам ответил, как, с позволения сказать, какой-нибудь оболтус, для вашего утешения: придем, мол, в Кронштадт в такой-то день, в таком-то часу-с?.. Еще если бы у вас сильная
машина была да вы могли бы брать запас угля на большие переходы, ну тогда еще можно
было бы примерно рассчитать-с, а ведь мы не под парами главным образом ходим, а под парусами-с.
Неточные совпадения
— В кого же дурной
быть? А Семен рядчик на другой день вашего отъезда пришел. Надо
будет порядиться с ним, Константин Дмитрич, — сказал приказчик. — Я вам прежде докладывал про
машину.
― Это не мужчина, не человек, это кукла! Никто не знает, но я знаю. О, если б я
была на его месте, я бы давно убила, я бы разорвала на куски эту жену, такую, как я, а не говорила бы: ты, ma chère, Анна. Это не человек, это министерская
машина. Он не понимает, что я твоя жена, что он чужой, что он лишний… Не
будем, не
будем говорить!..
И Левин, чтобы только отвлечь разговор, изложил Дарье Александровне теорию молочного хозяйства, состоящую в том, что корова
есть только
машина для переработки корма в молоко, и т. д.
Это
были Вронский с жокеем, Весловский и Анна верхами и княжна Варвара с Свияжским в шарабане. Они ездили кататься и смотреть действие вновь привезенных жатвенных
машин.
Это
было так же нужно, как обедать, когда
есть хочется; и для этого так же нужно, как приготовить обед, нужно
было вести хозяйственную
машину в Покровском так, чтобы
были доходы.