Неточные совпадения
И Володя не без удовольствия вынимал из-за борта своей куртки новые золотые часы, подаренные
адмиралом, и
говорил дяде время.
— Ну, пора, пора, Володя, а то опоздаешь, — нетерпеливо
говорил адмирал. — Пять часов!
На извозчике старик-адмирал, между прочим,
говорит, вернее, выкрикивает, племяннику...
— Ну, пойди, покажи-ка нам твою конурку, Володя, —
говорил маленький
адмирал, подходя к Володе после нескольких минут разговора с капитаном. — А ваш корвет в образцовом порядке, — прибавил
адмирал, окидывая своим быстрым и знающим морским глазом и палубу, и рангоут. — Приятно быть на таком судне.
— И хоть бы что, — продолжал Бастрюков, — Егорка только приходил в большую отчаянность… Наконец, братцы вы мои, видит Барабанов, что нет с Кирюшкиным никакого сладу и что допорет он его до смерти, пожалуй, еще в ответе будет, —
адмирал у нас на эскадре законный человек был, — пошел к капитану и докладывает: «Так мол, и так. Никак не могу я этого мерзавца исправить; дозвольте,
говорит, по форме арестантом сделать, потому,
говорит, совсем беспардонный человек»…
— Ничего не выйдет, Андрей Николаич. Вы, право, мнительный человек и напрасно только расстраиваете себя… Все будет отлично, и
адмирал останется доволен. Он хоть и заноза, как вы
говорите, а умный человек и не придирается из-за пустяков. Да и не к чему придраться… Пойдемте-ка лучше, Андрей Николаич, обедать… И то сегодня запоздали… А есть страх хочется…
— Есть-таки и во флоте такие мамзели-с, —
говорил иногда ворчливо Степан Ильич, прибавляя к словам «ерсы». — Маменька там адмиральша-с, бабушка княгиня-с, так он и думает, что он мамзель-с и ему всякие чины да отличия за лодырство следуют… Небось, видели флаг-офицера при
адмирале? Егозит и больше ничего, совершенно невежественный офицер, а его за уши вытянут… эту мамзель… Как же-с, нельзя, племянничек важной персоны… тьфу!
То-то дядя-адмирал удивится разнице, происшедшей в 35 лет: к нему на шлюпке подплывала голая королева, а теперь королева была одета и, как
говорят, очень хорошенькая каначка, щеголявшая в платьях из С.-Франциско.
— А потому, что
адмирал в океане переводит офицеров с судна на судно… Бывали,
говорят, примеры… Вы, например, думаете, что проведете приятно время, положим, в С.-Франциско и будете себе плавать на «Коршуне», как вдруг сигнал с адмиральского судна: перевести мичмана Лопатина на клипер «Ласточка»… Ну, и собирайте живо потрохи…
— Весьма возможно. Он любит лично знакомиться с чинами эскадры и с офицерами. Но вам-то тревожиться нечего, Андрей Николаевич. К вам самому строгому
адмиралу не за что придраться, хотя бы он и искал случая. Вы ведь знаете, что я не комплименты вам
говорю, и знаете, что я считаю за счастье служить с вами, Андрей Николаевич! — прибавил с чувством капитан.
— Ну, теперь покажите-ка мне ваш корвет, Василий Федорович, — весело
говорил адмирал, возвратившись на шканцы. — Да распустите господ офицеров и команду.
— А могли бы очутиться… если я вам
говорю! — возвысил голос
адмирал. — Могли бы-с! Налети только шквал, и были бы в воде… Слышите?
— Даром что кипуч, а добер! —
говорил про него Бастрюков и прибавлял: — а по флотской части
адмирал не чета другим… все наскрозь видит!
— Очень рад вас видеть, любезный друг… Очень рад! — любезно
говорил адмирал, пожимая Ашанину руку. — Садитесь, пожалуйста… Прошу курить… Вот папироски.
Володе эти слова показались и несколько ходульными, и несколько хвастливыми, и он невольно вспомнил, что и русские солдаты переносили, и не раз, тяжкие лишения не менее геройски. Словно бы спохватившись, что
говорит ненужные вещи, да еще перед юношей,
адмирал оборвал свою речь и спросил...
— Наконец-то мы этих каналий поймаем. Они, верно, в форте! — громко
говорил адмирал, обращаясь к штабным.
— Так пусть сажает на салинг, если он, в самом деле, такой башибузук, каким вы его представляете. Пусть! — порывисто
говорил Ашанин, охотно готовый не только высидеть на салинге, но даже претерпеть и более серьезное наказание за свое сочувствие к анамитам. — Но только вы ошибаетесь…
адмирал не пошлет на салинг…
Нечего и
говорить, как нравственно удовлетворен был капитан признанием своей правоты товарищами и строгим начальником эскадры; осунувшийся и похудевший, он словно ожил за это время и, еще недавно бывший в числе порицателей беспокойного
адмирала за его подчас бешеные выходки, стал теперь горячим его почитателем.
— Вот уж, подлинно, беспокойный
адмирал! Вместо того чтобы после двухдневной трепки постоять ночь на якоре, он опять в море! —
говорил лейтенант Невзоров, которому предстояло с восьми часов вечера вступить на вахту.
Ашанин благоразумно молчал, понимая, что
говорить в эти минуты что-нибудь
адмиралу было бы бесполезно. И он тоскливо думал, что теперь уж все кончено: он не останется на «Коршуне» и не вернется в Россию вместе с Василием Федоровичем. Примолк и
адмирал и смотрел в упор на серьезное и печальное лицо молодого человека. И гнев его, казалось, начинал проходить, в глазах уже не было молний.
— А ведь ты совсем возмужал, Володя… Уж усы… и бачки… Ну, чего вы раскисли, Мария Петровна?.. Вот он и вернулся… посмотрите, каким молодцом! —
говорит адмирал, стараясь скрыть свое волнение, но его старческий голос вздрагивает, и на ресницах блестят слезы.
Неточные совпадения
Мы поужинали; вдруг является К. Н. Посьет и
говорит, что
адмирал изменил решение: прощай, Манила, Лю-чу! мы идем в Едо.
Подаренная
адмиралу перерубает, как
говорил Эйноске, три головы.
Накамура преблагополучно доставил его по адресу. Но на другой день вдруг явился, в ужасной тревоге, с пакетом, умоляя взять его назад… «Как взять? Это не водится, да и не нужно, причины нет!» — приказал отвечать
адмирал. «Есть, есть, —
говорил он, — мне не велено возвращаться с пакетом, и я не смею уехать от вас. Сделайте милость, возьмите!»
Мне припомнилась школьная скамья, где сидя, бывало, мучаешься до пота над «мудреным» переводом с латинского или немецкого языков, а учитель, как теперь
адмирал, торопит, спрашивает: «Скоро ли? готово ли? Покажите, —
говорит, — мне, прежде, нежели дадите переписывать…»
Третьего дня, однако ж,
говоря о городах, они, не знаю как, опять проговорились, что Ясико, или Ессико, лежащий на западном берегу острова Нифона, один из самых богатых городов в Японии, что находящийся против него островок Садо изобилует неистощимыми минеральными богатствами.
Адмирал хочет теперь же, дорогой, заглянуть туда.