— Хозяйки все стервы, — убежденно сказал Володин, — вот хоть моя. У нас с нею был такой уговор, когда я комнату нанимал, что она будет давать мне вечером три
стакана молока. Хорошо, месяц, другой так мне и подавали.
Обед из двух блюд с куском говядины в супе стоил семнадцать копеек, а без говядины одиннадцать копеек. На второе — то котлеты, то каша, то что-нибудь из картошки, а иногда полная тарелка клюквенного киселя и
стакан молока. Клюква тогда стоила три копейки фунт, а молоко две копейки стакан.
Райнер рано утром, выпив наскоро
стакан молока, убегал на свои уроки, а в квартире его только около полудня начиналось вставанье, или, правильнее, просыпанье и питье чая.
Каждый, казалось, глубоко сознавал собственное достоинство, важностъ своей будущей роли в государстве и держал себя и строго и вольно, с легким оттенком той резвости, того"черт меня побери", которые так естественно появляются во время заграничных поездок. Рассевшись шумно и пышно, общество позвало засуетившихся кельнеров. Литвинов поторопился допить
стакан молока, расплатился и, нахлобучив шляпу, уже проскользнул было мимо генеральского пикника.
Обыкновенно, придя к нам, он выслушивал ее очень внимательно и требовал, чтобы она при нем пила молоко с каплями. И в этот раз было то же самое. Он выслушал ее и заставил выпить
стакан молока, и после этого в наших комнатах запахло креозотом.
Неточные совпадения
Лет тридцать тому назад было это: сижу я в ресторане, задумался о чем-то, а лакей, остроглазый такой, молоденький, пристает: “Что прикажете подать?” — “Птичьего
молока стакан!” — “Простите, говорит, птичье
молоко все вышло!” Почтительно сказал, не усмехнулся.
Варавка вытаскивал из толстого портфеля своего планы, бумаги и говорил о надеждах либеральных земцев на нового царя, Туробоев слушал его с непроницаемым лицом, прихлебывая
молоко из
стакана. В двери с террасы встал Лютов, мокроволосый, красный, и объявил, мигая косыми глазами:
Самгин с наслаждением выпил
стакан густого холодного
молока, прошел в кухню, освежил лицо и шею мокрым полотенцем, вышел на террасу и, закурив, стал шагать по ней, прислушиваясь к себе, не слыша никаких мыслей, но испытывая такое ощущение, как будто здесь его ожидает что-то новое, неиспытанное.
— И еще выпью, — сказал Варавка, наливая из кувшина в
стакан холодное
молоко.
Вера вечером пришла к ужину, угрюмая, попросила
молока, с жадностью выпила
стакан и ни с кем не сказала ни слова.