И вот перед этими людьми встает вопрос: искать других небес. Там они тоже будут чужие, но зато там есть настоящее солнце, есть тепло и уже решительно не нужно думать ни о сене, ни о жите, ни об огурцах. Гуляй, свободный и беспечный, по зеленым паркам и лесам, и ежели есть охота,
то решай в голове судьбы человечества.
Неточные совпадения
За сим, что касается до прочих обывателей,
то прошу вас дать мне время осмотреться, прежде нежели я
решу, как с ними поступить.
Я не отрицаю заслуг врачебной науки и ее служителей, но мне кажется, что ежели раз человек
решил, что жить довольно,
то, при известной дозе порядочности, даже не совсем прилично обороняться от смерти.
Костя же, если не соглашался с нею, то всегда почти шел апеллировать к Коле Красоткину, и уж как
тот решал, так оно и оставалось в виде абсолютного приговора для всех сторон.
Глаза умершего были открыты и запорошены снегом. Из осмотра места вокруг усопшего мои спутники выяснили, что когда китаец почувствовал себя дурно,
то решил стать на бивак, снял котомку и хотел было ставить палатку, но силы оставили его; он сел под дерево и так скончался. Маньчжур Чи-Ши-у, Сунцай и Дерсу остались хоронить китайца, а мы пошли дальше.
Неточные совпадения
Решила наша барышня // Гертруда Александровна, // Кто скажет слово крепкое, //
Того нещадно драть.
Луга-то (эти самые), // Да водка, да с три короба // Посулов
то и сделали, // Что мир
решил помалчивать // До смерти старика.
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в
тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг
решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с
теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Дома он через минуту уже
решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояли ему: разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения первого подвига были обдуманы уже заранее; средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так как не было
той силы в природе, которая могла бы убедить прохвоста в неведении чего бы
то ни было,
то в этом случае невежество являлось не только равносильным знанию, но даже в известном смысле было прочнее его.
Но словам этим не поверили и
решили: сечь аманатов до
тех пор, пока не укажут, где слобода. Но странное дело! Чем больше секли,
тем слабее становилась уверенность отыскать желанную слободу! Это было до
того неожиданно, что Бородавкин растерзал на себе мундир и, подняв правую руку к небесам, погрозил пальцем и сказал: