— Да, о свободе. И это происходило как раз во время крестьянской эмансипации. При сем я, однако ж, присовокуплял, что истинная свобода должна быть ограничена: в настоящем — уплатой оброков, а в будущем — взносом выкупных платежей. И что ежели все это не будет выполняемо своевременно и бездоимочно,
то свобода перейдет в анархию, а анархия — в военную экзекуцию.
Неточные совпадения
— По-моему, доброкачественная! Только вот «
свобода»… Небольшое это слово, а разговору из-за него много бывает.
Свобода! гм… что такое
свобода?! То-то вот и есть… Не было ли и еще чего в этом роде?
— Было и еще. Когда объявили
свободу вину, я опять не утерпел и за филантропию принялся. Проповедывал, что с вином следует обходиться умненько; сначала в день одну рюмку выпивать, потом две рюмки, потом стакан, до
тех пор, пока долговременный опыт не покажет, что пьяному море по колено. В
то время кабатчики очень на меня за эту проповедь роптали.
— По существу — это точно, что особенной вины за вами нет. Но кабатчики… И опять-таки повторю:
свобода… Какая
свобода, и что оною достигается? В какой мере и на какой конец? Во благовремении или не во благовремении? Откуда и куда? Вот сколько вопросов предстоит разрешить! Начни-ка их разрешать, — пожалуй, и в Сибири места не найдется! А ежели бы вы в
то время вместо «
свободы»-то просто сказали: улучшение, мол, быта, — и дело было бы понятное, да и вы бы на замечание не попали!
И ничего и очень много — как посмотреть! И пятнадцать лет
тому назад и как-будто только вчера — тоже как посмотреть. Тысяча лет яко день един — для таких проказ, пожалуй, и давности не полагается. «
Свобода»! — право, даже смешно! Как это язык у меня повернулся? как он не отсох! А главное, как мне не пришло в голову заменить «
свободу» улучшением быта? А теперь расплачивайся!
— Во-первых, я, ничего не понимаючи и без всякого на
то уполномочия, ежечасно, ежеминутно болтал о
свободе…
— Не в
том дело. Я и сам знаю, что лучше этого толкования желать нельзя! Но… «
свобода»! вот в чем вопрос! Какое основание имел я (не будучи развращен до мозга костей) прибегать к этому слову, коль скоро есть выражение, вполне его заменяющее, а именно: улучшение быта?
Она выработала певучую речь, размашистые, но мягкие и уверенные жесты, —
ту свободу движений, которая в купеческом круге именуется вальяжностью. Каждым оборотом тела она ловко и гордо подчеркивала покоряющую силу его красоты. Клим видел, что мать любуется Алиной с грустью в глазах.
Она поручила свое дитя Марье Егоровне, матери жениха, а последнему довольно серьезно заметила, чтобы он там, в деревне, соблюдал тонкое уважение к невесте и особенно при чужих людях, каких-нибудь соседях, воздерживался от
той свободы, которою он пользовался при ней и своей матери, в обращении с Марфенькой, что другие, пожалуй, перетолкуют иначе — словом, чтоб не бегал с ней там по рощам и садам, как здесь.
В этом обществе была
та свобода неустоявшихся отношений и не приведенных в косный порядок обычаев, которой нет в старой европейской жизни, и в то же время в нем сохранилась привитая нам воспитанием традиция западной вежливости, которая на Западе исчезает; она с примесью славянского laisser-aller, [разболтанности (фр.).] а подчас и разгула, составляла особый русский характер московского общества, к его великому горю, потому что оно смертельно хотело быть парижским, и это хотение, наверное, осталось.
Неточные совпадения
Так прошел и еще год, в течение которого у глуповцев всякого добра явилось уже не вдвое или втрое, но вчетверо. Но по мере
того как развивалась
свобода, нарождался и исконный враг ее — анализ. С увеличением материального благосостояния приобретался досуг, а с приобретением досуга явилась способность исследовать и испытывать природу вещей. Так бывает всегда, но глуповцы употребили эту"новоявленную у них способность"не для
того, чтобы упрочить свое благополучие, а для
того, чтоб оное подорвать.
Никто вернее Степана Аркадьича не умел найти
ту границу
свободы, простоты и официальности, которая нужна для приятного занятия делами.
Теперь Анна уж признавалась себе, что он тяготится ею, что он с сожалением бросает свою
свободу, чтобы вернуться к ней, и, несмотря на
то, она рада была, что он приедет.
Вронский приехал на выборы и потому, что ему было скучно в деревне и нужно было заявить свои права на
свободу пред Анной, и для
того, чтоб отплатить Свияжскому поддержкой на выборах за все его хлопоты для Вронского на земских выборах, и более всего для
того, чтобы строго исполнить все обязанности
того положения дворянина и землевладельца, которое он себе избрал.
Левин старался чрез нее выпытать решение
той для него важной загадки, которую представлял ее муж; но он не имел полной
свободы мыслей, потому что ему было мучительно неловко.