Дело в том, что Лазарь, как некрещеный еврей, не имел права самостоятельно жить в Кашинском уезде, и ежели его до сих пор
не тревожили, то единственно только по упущению.
Неточные совпадения
— Право, иной раз думаешь-думаешь: ну, чего? И то переберешь, и другое припомнишь — все у нас есть! Ну, вы — умные люди! сами теперь по себе знаете! Жили вы прежде… что говорить, нехорошо жили! буйно! Одно слово — мерзко жили! Ну, и вам, разумеется,
не потакали, потому что кто же за нехорошую жизнь похвалит! А теперь вот исправились, живете смирно, мило, благородно, — спрошу вас,
потревожил ли вас кто-нибудь? А? что? так ли я говорю?
Иван Иваныч.
Не знаете?.. ну, так я и знал!
Потревожили вас только… А впрочем, это
не я, а вот он… (Указывает на Шестакова.) Других перебивать любит, а сам… Много за вами блох, господин Шестаков! ах, как много! (К головастикам.) Вы свободны, господа! (Смотрит на прокурора.) Кажется, я могу… отпустить?
Ни разу не пришло ему на мысль: а что, кабы сим благополучным людям да кровь пустить? напротив того, наблюдая из окон дома Распоповой, как обыватели бродят, переваливаясь, по улицам, он даже задавал себе вопрос: не потому ли люди сии и благополучны, что никакого сорта законы
не тревожат их?
Сказать ей о глупых толках людей он не хотел, чтоб
не тревожить ее злом неисправимым, а не говорить тоже было мудрено; притвориться с ней он не сумеет: она непременно добудет из него все, что бы он ни затаил в самых глубоких пропастях души.
— Я прошу вас только, не говорите мне об этом теперь,
не тревожьте меня — чтоб со мной не случилось опять вчерашнего припадка!.. Вы видите, я едва держусь на ногах… Посмотрите на меня, возьмите мою руку…
Неточные совпадения
Он порешил однажды навсегда, что старая жизнь безвозвратно канула в вечность и что, следовательно, незачем и
тревожить этот хлам, который
не имеет никакого отношения к будущему.
Все части этого миросозерцания так крепко цеплялись друг за друга, что невозможно было
потревожить одну, чтобы
не разрушить всего остального.
— All right, sir — все исправно, сударь, — где-то внутри горла проговорил голос Англичанина. — Лучше
не ходите, — прибавил он, поднимая шляпу. — Я надел намордник, и лошадь возбуждена. Лучше
не ходить, это
тревожит лошадь.
— Решительно ничего
не понимаю, — сказала Анна, пожимая плечами. «Ему всё равно, подумала она. Но в обществе заметили, и это
тревожит его». — Ты нездоров, Алексей Александрович, — прибавила она, встала и хотела уйти в дверь; но он двинулся вперед, как бы желая остановить ее.
Княжна, кажется, из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли; если две минуты сряду ей будет возле тебя скучно, ты погиб невозвратно: твое молчание должно возбуждать ее любопытство, твой разговор — никогда
не удовлетворять его вполне; ты должен ее
тревожить ежеминутно; она десять раз публично для тебя пренебрежет мнением и назовет это жертвой и, чтоб вознаградить себя за это, станет тебя мучить, а потом просто скажет, что она тебя терпеть
не может.