Неточные совпадения
Сомнения! — разве совместима речь о сомнениях с мыслью о вечно ликующих детях? Сомнения — ведь это отрава
человеческого существования. Благодаря им человек впервые получает понятие о несправедливостях и тяготах жизни; с их вторжением он начинает сравнивать, анализировать не только свои собственные
действия, но и поступки других. И горе, глубокое, неизбывное горе западает в его душу; за горем следует ропот, а отсюда только один шаг до озлобления…
Но летописец, очевидно, и в свою очередь, забывает, что в том-то, собственно, и заключается замысловатость
человеческих действий, чтобы сегодня одно здание на"песце"строить, а завтра, когда оно рухнет, зачинать новое здание на том же"песце"воздвигать.
Вся штука в том, Захар Иваныч, что человек слаб, и так как эта слабость непроизвольная, то мы не имеем права не принимать ее в расчет при оценке
человеческих действий.
Я не ригорист, Dieu merci. [благодарение богу,] Я понимаю, что только богу приличествует судить тайные побуждения человеческого сердца, сам же лично смотрю на
человеческие действия лишь с точки зрения наносимых ими потерь и ущербов.
Не нужно забывать, что польза от
человеческих действий не всегда происходит именно там, где на нее рассчитывают, и что не всегда люди рассчитывают на общую пользу, когда обработывают то или другое полезное дельце.
Неточные совпадения
В одном из прежних писем я говорил о способе их
действия: тут, как ни знай сердце
человеческое, как ни будь опытен, а трудно действовать по обыкновенным законам ума и логики там, где нет ключа к миросозерцанию, нравственности и нравам народа, как трудно разговаривать на его языке, не имея грамматики и лексикона.
На более глубокую почву должна быть поставлена та истина, что величайшие достижения
человеческой общественности связаны с творческой властью человека над природой, т. е. с творчески-активным обращением к космической жизни, как в познании, так и в
действии.
То, что теологи называют благодатью, сопоставляя ее с
человеческой свободой, есть
действие в человеке божественной свободы.
И гегелианский исторический оптимизм неприемлем и не оправдан как крайняя форма универсального детерминизма, отрицающего
действие человеческой свободы в истории.
Я твердо убежден, что в
человеческой жизни есть трансцендентное, есть притяжение трансцендентного и
действие трансцендентного.